Любовь без поцелуев (СИ)

– Понял, – он шептал, глядя совсем ошалевшим взглядом, – это ты скотина, до последнего тянул, ёбаный ты придурок, я думал, не дождусь!!!

– А ты хотел, да? – я опрокинул его на кровать, что-то скинув и, кажется, рассыпав. – А ты хотел, – я засунул руку ему в джинсы, бля, какие они узкие, – это же для тебя нормально, да? Взять и перепихнуться, это же для тебя нихуя не значит!

– А для тебя… Значит? – он лежал, задыхаясь, расстегивая мне рубашку. – А ты… только что… по большой любви, да?

– Сука, убью тебя! Точно убъю! – мы мешали друг другу, он пытался снять с меня рубашку, я стягивал с него свитер. – Как же я тебя сейчас ненавижу…

– Я тебя тоже…

Макс обхватил меня ногами и прижался, кусая за плечо. Я расстегнул на нём джинсы, меня уже трясло. Я его прямо сейчас… Прямо сейчас!

– Бдамс! Бдамс! Бдамс! – в дверь постучали и я соскочил, как ошпаренный кот. Блядь, кого там несёт?!

– Эй, Веригин, Комнин, вы там?! – Вовчик, вот умеет он выбирать момент, чтоб его! Макс тяжело дышал и был вообще в неадеквате – сидел такой, полуголый, с расстёгнутыми джинсами, с блестящими губами, мокрыми пятнами на груди и шее… Ёпт, какой же он сейчас… Как же я его хочу, такого, вот такого вот!

– Да. Я. Тут, – мне и самому говорить было тяжело, воздуха не хватало, мы, кажется, весь его выдышали, а может он выгорел.

– А чё, бухать-то сегодня бухнём?

Алкаш ёбаный, тебе лишь бы побухать!

– Да! – я застёгивал рубашку. Да, проводить Макса, допить остатки всякого бухла, да, собирались. Как будто есть повод, как будто есть что-то хорошее в том, что он уезжает!!!

До вечера ведь ещё далеко?

Когда успело стемнеть, я не заметил. Просто раз – и за окнами уже темно, вещи с трудом запиханы в чемодан и сумку, кровати расставлены к стенкам. Мы – я, Игорь, Вовчик, Рэй и Банни сидели на них, на подоконнике, на притащенной откуда-то облупленной табуретке.

– Бля, завидую я тебе! А меня предки ни в какую забирать не хотят. Говорят: «Тебе это на пользу идёт, хлебнёшь плохой жизни, так будет с чем сравнивать, чтоб потом по дури не залезть никуда.»

– А ты бы не лез, – Макс развалился на полкровати, втиснув ноги между стеной и моей спиной. В руке у него была кукольная чашечка – та самая, но я следил, чтобы он сильно не напивался. Внутри что-то подрагивало – холодно так и нетерпеливо.

– Да я, блин, не лез. Это тренер, я же ему, пидору старому, верил, а он, блин…

Историю Вовчика я знал наизусть, но пересказывать ему её никогда не надоедало. Про то, как его любимый тренер предложил ему подзаработать, толкая среди остальных парней, особенно тех, что помладше, какую-то хрень, как выяснилось, что эта хрень далеко не безобидная, и как Вовчика прямо из-под носа комиссии по делам несовершеннолетних отправили сюда, а его родаки с ног сбились, раздавая взятки. Вовчик у нас вообще, по жизни, доверчивый, если честно.

Я вообще не пил. Да легко – я же не алкаш какой-нибудь. Я слушал трёп парней, их фантазии на тему – «а вот если бы я завтра уезжал» и думал том, когда мы с Максом останемся вдвоём. О его длинных ногах, которые он то притягивал к себе, то снова вытягивал за моей спиной. О том, что спёр из комнаты, где мы делаем уроки, настольную лампу. Потому что хочу видеть его сегодня. Его всего. Меня то морозило, то, наоборот, я чувствовал себя, как электорокамин, мне кажется, это даже реально ощущалось.

– Ладно, пацаны, я спать, – Банни спрыгнула с подоконника и поставила на тумбочку вторую кружечку (её тоже прикололо так пить).

– Я, наверное, тоже, – поднялся Игорь, – я в последнее время недосыпаю.

И на меня, гад, посмотрел, но мне было пофигу.

– Да и вы, парни, чешите тоже, это бухло можете забирать с собой.

– Вот что я, Стас, в тебе люблю, так это то, что ты не жадный… А сухарики?

– Всё забирайте. А мы с Максом ещё посидим, у нас ещё есть. Что именно есть, я не стал договаривать. Да и пофигу всем, в подпитии, когда спать хочется.

Я закрыл за ними дверь и сглотнул. Сейчас.

У меня реальный был мандраж. Какое завтра? Никакого завтра не будет, есть только сейчас, тут, закрытая комната, задёрнутая занавеска, Макс, развалившийся на кровати – один носок чёрный, другой серый, футболка задралась так, что живот видно, глаза полузакрыты, смотрит на меня, улыбается.

– Макс…

– Ты что, правда решил..?

– Да.

– А у тебя, – он замялся, – ты вообще когда-нибудь с парнем пробовал? Не надо так смотреть, слушай, я тебя знаю, ты меня покалечишь и не заметишь по незнанию.

– Не тупи, – во рту пересохло. Как же мне хотелось его всего, до конца… Но больно ему сделать? – Ну, что такого-то? А то я совсем идиот! – я потушил свет. Подошёл к принесённой настольной лампе-прищепке, положил её на тумбочку, зажёг. Мда. Что-то я нихуя в романтике не соображаю, может, наволочкой её накрыть?

– Стас, – Макс поднялся и подошёл ко мне, – ты меня хочешь?

– Да, – так завораживающе, такое ни с чем не сравнимое предвкушение чего-то… Чего ещё никогда не было, чего-то большего, чем просто удовольствие. Я хотел не трахаться. Я хотел Макса. – Да не шебурши ты, что думаешь, я не видел никогда как парни, ну…