Любовь без поцелуев (СИ)

– Ладно, не психуй, – лысый и кореец вжали головы в плечи. Почему так, я поняла потом. Стасовы припадки ярости – это что-то страшное, под раздачу попадают и свои, и чужие.

Меня он не тронул ни разу за все эти годы.

– Она справится. Она крутая.

Я действительно справилась тогда, и это правда было весело. Двоих девчонок даже побрили налысо, и их лысины быстро потеснили меня с пьедестала «Чмо года». А потом все и вовсе начали обходить меня десятой дорогой. Из-за Стаса.

Стаса боялись. Уже тогда. Даже старшеклассники справлялись с ним с трудом. Дело было даже не в физической силе. Когда Стас дрался, то он дрался до конца. Его невозможно было остановить. Если бы у него был девиз, это было бы «Победа или смерть!». Сдаваться Стас не умел. Если он сдавался, это означало, что он собирается добраться до тебя позднее, когда ты расслабишься. Всем, кто общался с ним, стоило бы держать это в уме.

Через день после памятного разговора в игровой комнате я выкурила свою первую сигарету. Кашляла, отплёвывалась, чуть не до тошноты дело дошло, но выкурила.

Я привыкла к компании Стаса. Андрей – его фамилия была И, в общем-то, был человек неплохой, с чувством юмора, иногда, правда, неуместным, большой любитель карточных и настольных игр. Именно он научил нас мухлевать в покер. Лысая башка – Лёша, тоже был ничего такой, если забыть о том, что мозгов у него, как у улитки. Его можно было подбить на что угодно, на Стаса он буквально молился. Лучше всего мы сошлись с Рэем. Вообще-то его звали Саша Рейкин, но на своё имя он почти не откликался. Даже учителя, порой, забывались и называли его Рэем. Это был странный тихий мальчик, больше всего любивший музыку. Когда он спросил меня, что я слушаю, я, к своему стыду, не смогла вспомнить ничего, кроме песни Влада Сташевского «Нет у меня друзей, и нет врагов», да и то, наверное, потому, что мне в своё время очень понравился клип. Это уже потом я стала слушать Земфиру, Цоя и «Агату Кристи».

Время шло и всё менялось. Менялись люди вокруг нас, менялись мы сами. В одной из драк Стасу парализовало лицо и он больше никогда не улыбался так широко. Из тощего, вечно избитого подростка Стас превратился в высоченного (я не достаю ему даже до плеча), накачанного парня с совершенно невыносимым взглядом.

Менялась наша компания. Уходили одни люди, приходили другие. Тусить с нами было «круто». Стас не любил, когда вокруг него много народа, поэтому всегда были только «избранные». Тот, кто чем-то выделялся. Умом или силой. И всегда была я. Только я.

Я долго, очень долго боялась, что Стас «найдёт себе девушку». И я знаю, многие пытались привлечь его внимание. Не во внешности, конечно, дело. По-настоящему этим дурам он не нравился – да и не интересен был он сам, интересно было его место, его положение «крутого». Вот только он их не видел. В упор. Эти тупые ужимочки. Эту «красоту». Всё это было так мерзко, а Стас, мой Стас, он выше этого. Ну, так я думала. А когда узнала правду…

Я была рада. Искренне рада. Значит не будет других. Значит не будет этой мерзости, которая происходит между мужчиной и женщиной.

Вот Макс – он мне понравился сразу. Он был не таким, как другие мужчины. Он, конечно, был умным и весёлым, но главное – как он относился ко мне. Как к человеку. Он никогда не думал о том, что я женщина, о том, что меня ей делает.

Из всего самого гадкого, что есть в моей жизни, самое мерзкое – это месячные. Они как постоянное напоминание о том, какого я пола. А я бы хотела об этом забыть, навсегда забыть.

Не то, чтобы я хотела быть мужчиной… Конечно, это было бы комфортнее, хотя мужчину тоже можно унизить, «опустить», изнасиловать. Мужчины могут быть слабыми и глупыми, и, как дураки, бегать за девками, думая не головой, а понятно чем. Я бы хотела не быть ни тем, ни другим. Андрогином без пола.

Всё же в чисто мужской компании мне легче. Парни воспринимают всё более плоско. Если кто-то что-то говорит, он, как правило, имеет в виду именно это, и никто себя не накручивает. С другими девушками не так. А может они чувствуют. Чувствуют, что я уже морально переступила черту, что я не одна из них и никогда не буду. Однажды мне пришло в голову, что я – мёртвая женщина, а кто захочет общаться с живым мертвецом?

Мать по-прежнему живёт с этим уродом и так же слюняво его любит. Я знаю, она делала себе подтяжки лица, чтобы соответствовать его возрасту. Я знаю, что она хочет от него ребёнка, а он против. И хорошо. Не хватало мне сводного брата или сестры от этой мрази. Я уверена, что он изменяет матери. Никогда не остаюсь с ним один на один. Сплю с ножом под подушкой.