Любовь без поцелуев (СИ)

– Это где же ты так? В деревне?

– Да типа того. Порвали, когда сбегал.

– Откуда? – я заинтересовался. Про Дёму я ещё ничего толком не знал, разве что то, что раньше он полтора года жил в каком-то другом интернате и что «с воли» ему иногда перепадают кой-какие «ништяки». – Только не пизди, что с зоны.

– Да не… – Дёма повернулся ко мне. Он был худым, но не щуплым, какие-то мышцы имелись, да и не слабак он, определённо. И наглый, бля, это же надо, против меня сунуться! – Из этого, бля… Поселения сектантского. Мать с батей давно разбежалась, и она потом в секту ушла. К ёбаной святой матери-деве Никаноре. Целая деревня ебанушек в лесу. Там огороды, мастерские, всякая шня. Мясо нельзя, одежду с пуговицами нельзя, всякую технику – нельзя. Розгами лупили и всё такое. Я там два года жил, охуел в край, а потом сдёрнул. Псина меня порвала, ну, я ей палку в глаз воткнул и ушёл. Там потом батю моего нашли, у него новая баба давно, так что я сначала в другом интернате кантовался, а теперь здесь.

– Да ну? – сектантов тут ещё не было. – А мать?

– А ей и остальным лошунькам ёбаная дева Никанора конец света пообещала, так они там какой-то белены с мухоморами на радостях нажрались. Кто подох, кто просто крышей поехал. Я потому и свалил, когда узнал. Там пацанов, кроме меня, человек пять было, я самый старший – мне двенадцать как раз исполнилось. Друган у меня был, Шурик, я его с собой звал, но он мать и сестру бросить побоялся. Помер. А ёбаная дева Никанора сейчас то ли в Штатах, то ли в Бразилии, всё никак её выцепить оттуда не могут.

– А ты откуда знаешь?

Я застёгивал рубашку. Вовчик с Рэем уже ушли, Пашик с Яшиком мылись – я слышал плеск, визги и вопли «блядь, опять ледяная!». Дёма стоял голым, полотенце через плечо, в руках – мыльница и мочалка.

– Ну, так я, типа, свидетель по делу. Хоть какой-то, – он плечами пожал. – Остальные – «ку-ку». Для них дева Никанора, шлюха ёбаная, на небо улетела. Ага, улетела, сучка. С нашей квартирой, тачкой, золотом мамкиным… Шурика тоже жалко, весёлый был пацан. Я бы сам эту шлюху прибил бы…

– Чего только в жизни не бывает! Ладно. Пиздуй мыться.

Нет, не должен сблевануть.

А четырнадцатое – Валентинов день – приближалось. И откуда взялась эта лажа? Раньше нихрена подобного не было, выдумали, тоже мне, праздник. Мало, что ли, восьмого марта?

Все на это реагировали по-разному. Банни материлась, говорила, что никакого святого Валентина никогда не было, а праздник придумали американцы. Вовчик строил какие-то наполеоновские планы на любовном фронте, вот же неймётся ему! Рэй торчал в актовом зале, зависая над новым проигрывателем, гоняя диски, перематывая изолентой шнуры, что-то вытворяя со своей гитарой – на влюблённости ему было похуй. Зато Игорь мне все нервы истрепал. Аня то, Аня сё… А недавно съездил на выходные в город, взяв свои деньги, которые у него были с покера, и привёз… золотую цепочку с подвеской в виде бабочки! А к ней – какую-то особо замудрёную шкатулку с розочками и рюшечками (такое я точно не возьму). Это же стоит дохренища! А он только и ходит, причитая: «А вдруг она откажется? Просто не возьмёт? Ах, ты знаешь, она такая особенная… Ещё решит, что мне от неё нужен только секс, а мне не нужен… То есть, конечно… Но она такая!» Страдалец, блядь. Интересно, когда Макс здесь жил, я таким же ебанутым выглядел?

Но я думал не о всякой там романтике-хуянтике. Я думал об Азаеве. Мы сталкивались с ним постоянно, и он постоянно пытался меня достать. Это давно уже идёт… Да с тех пор, как я тут. Эта макака с чего-то решила, что все ему должны за так. Ну, такого в жизни не бывает. Любишь залупаться – люби и поясняться. Если я хочу, чтобы меня уважали, я над этим работаю. По-разному. Одному пиздюлей дать, про другого что-нибудь интересное узнать, третьего в карты обыграть, а с четвёртым закорефаниться. Никто не будет уважать человека, который просто припрётся и заявит: «Я – Хуй, великий и ужасный, а вы все быдло». Со своими Азаев ещё как-то разруливался, не знаю, а вообще… Поэтому он на меня всё время наезжал, а в последний год стал просто невыносимым. Что ж…

Ко дню этого самого Валентина я стал таким заёбанным, что даже говорить нормально разучился, и все слова у меня обрели приставки от «хуй», «блядь», «пизда». Тут то Игорь со своей Аней, то Рэй с Вовчиком, которым, видите ли, с дискотеки уходить не хочется. Ничего не знаю!