Любовь без поцелуев (СИ)

– Ну, я т… Короче, он мне сказал, чтобы я как-нибудь, когда с ним этого кучерявого не будет, подкатил к нему, т… Ну, всякое такое: ты, мол, мне нравишься и всё такое, а потом подождал, когда он в зюзю напьётся или обдолбается, и спиздил у него всё, что будет, – кошелёк, телефон, паспорт – короче, всё. Деньги могу себе взять, а остальное не трогать. Ну, я сначала попытался на Новый год, но чё-то он не повёлся нихрена, да и этот кучерявый с ним был, только в бабском платье, я аж прихуел. И трезвый, сука. Ну, нет, так нет. Я уже рукой махнул, а тут вышёл во двор, подваливает ко мне тот же чел и такой, ти… эээ… в общем, говорит, чтоб я, короче, топал на день святого Валентина в ***, там, короче, он стопудово будет один. Ну, я чо? Я ничо. Там этот, – кивок на Макса, – уже готовый был, пьяный и под кайфом, и компания у него была такая же. Ну, тут я, короче, к нему, типа, ау, ты весь такой, а ему уже похуй было. Ну, я сдёрнул, что надо, и свалил. Через два дня пришёл этот тип и, короче, всё забрал, выдал мне сто баксов и сказал, чтоб я не трепался. Блядь, откуда мне было знать, что он мало того, что меня запомнит, так теперь и с телохранителем будет шляться! Урод…

Это мелкое чмо шмыгнуло носом и я почувствовал желание отпиздить его до кровавых соплей. Ненавижу слабых, чуть надавишь и всё – сопли, слёзы. Гадость какая!

– Что за мужик к тебе приходил?

– Ну, не знаю. Мужик и мужик. Волосы, вроде, тёмные.

– Лет сколько? Одет был во что?

– Блядь, не знаю я! Ничо не знаю!

– Господи, Стас, я уже замёрз, пойдём назад. Ты же видишь, у него в голове одна извилина, которая мозг пополам делит! Ты от него ничего не добьешься.

Это я и сам видел. Хрен этот был из породы «чуть надави – дерьмо полезет». В интернате таких – каждый третий. Но сама история мне не нравилась. Я прямо чуял какую-то подставу, как тогда, осенью, когда этот урод на меня с ножом бросился.

А с этим уродцем что делать? Дать по морде для порядка и отпустить? Тут мой взгляд наткнулся на здоровые накладные карманы у него на джинсах, которые, казалось, вот-вот с его тощей жопы съедут. А ну-ка…

Ну, да, так и есть! В одном из карманов обнаружился паспорт!

– Эй, ты чо! Ебанулся, что ли? Х-ха!..

Я снова ткнул его пальцами в солнечное сплетение – отличная штука против тех, у кого пресса не было и не будет. Чмырь (я посмотрел в паспорте – Алексей Михайлович Санин) согнулся у стены и пытался отдышаться.

– Смотри и слушай сюда, Зассанин. Я беру твой паспорт на хранение. В ближайшее время к тебе придут, усёк?

– Эээ…

– Надо отвечать: «Да, Стас» или «Нет, Стас», – я показал ему сложенные вместе указательный и средний палец. До него, кажется, дошло.

– Да, Стас.

– Стас, я замёрз! Может, хватит торчать в этой подворотне?

Я кивнул, спрятав чужой паспорт в карман.

– Пойдём выпьем ещё по коктейлю, а потом домой? – шептал Макс мне на ухо. – Там уже из ресторана должны были привезти гору всякой вкуснятины… А потом вместе примем ванну, я имею ввиду джакузи… А этот паспорт завтра отдадим Вите…

– Кому?! – мы снова, показав печати, зашли в клуб. Около бара стало попросторней – все переместились к сцене, там появились какие-то чуваки с гитарами, народ радостно верещал, видно, известные. Максу, впрочем, было неинтересно, наверное до его чёрно-белых плакатов эта попса не дотягивала.

– ВИТЕ! Отцовскому начбезу! Он ещё вчера! Вернулся!

– АГА! Давай! – если честно, мне было уже на всё плевать. Всё оставшееся время мне хотелось провести с Максом, только с Максом и больше ни с кем. И пусть гроб себе заказывает заранее тот, кто решит мне помешать.

====== 45. Дольше века длиться день: koi no yokan ======

Я понимал, что недостоин,

Когда связала наши души нить,

Я не герой, не славный воин,

Но что мне cможет запретить любить?

Эльфийская рукопись

Койнойокан (koi no yokan), японский — чувство, что вот-вот влюбишься в человека.

Нет, вы посмотрите! Вы только посмотрите на это жалкое зрелище – сегодня и впредь на сцене «педик влюблённый, обыкновенный». И скажите, как его зовут? Правильно, Макс Веригин. Глаза бы мои на себя в зеркало не смотрели!

Как же я докатился до жизни такой? Точно не могу сказать. Наверное, отсчёт нужно было вести с того момента, когда Спирит сказал мне о любви Стаса. Если честно, я никогда не думал, что именно Стас ко мне испытывает. Конечно, он меня хотел, так же как и я его, но любовь… Это как-то... Вот – любовь, а вот – Стас. Вот Стас, а вот – любовь, и не встретиться им никогда, прямо по Киплингу. Тогда я постарался об этом не думать, у Спирита вечно крыша в свободном полёте, вечно он что-то выдумывает. Но потом…

Потом я уже не мог думать ни о чём другом. Я всё вспоминал, вспоминал…