Любовь без поцелуев (СИ)

Честно говоря, у меня в голове была крепкая такая заноза – я был свято уверен, что, чтобы любить и быть любимым, надо иметь какие-то сверхвыдающиеся качества. Необыкновенную красоту, необыкновенный характер, выдающийся ум, интересную биографию… В общем, быть натуральным «героем романа». А я такой же герой, как шпагоглотатель. В смысле, я не урод, не дурак… Но если бы какая-нибудь писательница вздумала вписать меня в один из тех романов, где девицы в полурасстёгнутых платьях вешаются на шею красавцам-мужчинам, это был бы довольно скучный роман. Героев романа не трясёт при виде варёного лука и они не орут как резаные, бегая кругами, если почувствуют, что им за шиворот свалился паук, герои романа не имеют привычки всё откладывать до последнего момента, не боятся высунуть ночью ноги из-под одеяла, не бросают раскрытые книги корешком вверх, отчего они портятся. Приходится это признать.

А Стас… Стас был совсем другим. Не знаю, как это описать. Всё, что он говорил и делал, было удивительно точным и цельным и неважно, насколько это было неприемлемо. Никогда не встречал такого человека, кроме, может быть, Спирита, но вот только в отличие от Спирита, Стас не носился с идеей сделать свою жизнь максимально странной.

Я думал об этом всё время. Февраль, достать чернил и плакать, чтоб его… Ненавижу такие дни, всё кажется таким грязным, серым и бессмысленным. Мне, если честно, совершенно не хотелось никуда ходить, что-то делать. Если бы не Спирит, я бы заперся в своей комнате и сутками бы не выходил оттуда. Весь мир казался мне враждебным.

По ночам мне снились кошмары. В одном, часто повторяющемся, я бродил по городу, а он был пуст. И такое ощущение, что в нём никогда никто не жил. Абсолютно пустые здания, в которых даже ни ремонта не было, ни мебели. Я метался от своей квартиры к дому Спирита, от гимназии к отцовскому офису и везде ничего и никого не находил.

Другой – люди ходят и не замечают меня. Я сижу на уроке и пытаюсь что-то записать, но не получается даже число нацарапать. Я просыпался с каким-то непонятным тянущим чувством и иногда не мог заснуть до самого рассвета.

С утра я старался выглядеть как можно бодрее, чтобы Спирит не догадался о моих проблемах. Не хотелось, чтобы он меня жалел и пытался помочь. Я со странным чувством думал: «А пошло оно всё к чёрту!» Желание сидеть дома я оправдывал перед остальными попыткой исправить оценки. Конечно, я безбожно врал. Порой, приходя домой, я брал что-нибудь из кухни (или покупал в ларьке какую-нибудь дрянь типа шаурмы) и сидел с выключенным светом, даже не открывая сумку и не притрагиваясь к учебникам. С огромным усилием я загонял себя в душ и заставлял бриться, но если раньше я мог торчать в душе чуть ли не час, то теперь укладывался минут в десять. Если я и выходил из комнаты, то шатался по квартире, как несчастное Кентервильское привидение, плод горького юмора Оскара Уайльда. Мне казалось, что я тут совсем чужой. Однажды на журнальном столике я нашёл каталог свадебных платьев. Милые девушки спускались по старинным лестницам, стояли посреди роскошных гостиных, на фоне цветущих садов, на фоне моря… Я рассматривал картинку с морем – радостно улыбающаяся девушка, подобрав подол, идёт по влажному песку, рядом с ней – жених, в одной руке бутылка с шампанским, в другой – туфли невесты. До чего же бредовая картинка! Она что, до этого была без колготок или чулок, так на голую ногу и нацепила туфли? Да и у мужика песок наверняка набьётся в туфли. И шампанское они что, из горла собрались пить? Безобразие, слащавая картинка для дамочек, да и глупость все эти свадебные финтифлюшки! А ещё сейчас мода пошла – в церкви венчаться. И ладно бы, верующие всякие, у них мозги разжижены. Так нет, бандиты с блядями, а туда же.

Я вдруг вспомнил, что Стас никогда не видел моря. Интересно, что он делает сейчас? Думает ли обо мне? Да ну, нафиг, Спирит придумал тоже! Я со злостью захлопнул дурацкий каталог и почему-то выбросил его в мусорное ведро. Глупо, конечно. Значит, вот как. Интересно, а меня на свадьбу-то позовут?

Дни шли за днями. Выцветал веночек на школьной оградке. Снег сыпался мелкой, жесткой крупой, холодный ветер гонял его по утоптанному насту, не давая закрыть грязь. Солнце иногда вылезало, делая всё ещё ущербней.

Февраль закончился, короткий месяц. Спирита отстранили от занятий после его оригинальной выходки с «Хорст Весселем». У меня такое ощущение, что мой друг малость сдвинулся на теме фашизма.