Любовь и бессмертие

– Вы знаете, это я пришёл благодарить! Вам спасибо! Я таких родов ещё не принимал! – Он вновь засмеялся. – Это потрясающе! Вы такая молодец! Когда я услышал от… – он оглянулся, не зная, как назвать Стефана. Стефан не удостоил его взглядом, ничуть не обескураженный врач опять повернулся ко мне и продолжал: – услышал, что анестезию использовать не будем, я струсил. Нет, правда! Сейчас никто без анестезии не рожает, женщины настаивают не только на безболезненных родах, но и на стимуляции родовой деятельности, желая быстрее освободиться. А вы – молодец! Всё естественно! – Он пожал мою руку и так же поспешно, как вошёл, покинул палату.

«Сейчас, того и гляди, вовсе перестанут рожать. А для воспроизводства будут использовать искусственную матку. Роды – первое совместное деяние матери и дитя. Бережное отношение во время родов друг к другу закладывает образ отношений на последующую жизнь. Я ждала своих первых детей и радовалась их рождению, но тогда я не воспринимала роды, как совместное деяние, я не знала, что ребёнок действует так, чтобы как можно меньше причинять маме боль – сжимает своё тельце, стараясь уменьшиться в размерах, останавливает движение, когда мать испытывает страх. Милые женщины, невозможно представить, какую душевную боль переживает малыш, сталкиваясь с нашим гневом, вызванным «неудобствами» процесса деторождения! Малыш вдруг осознаёт, что он виновник страданий мамы. И вот она его первая вина… и часть естественного права быть любимым мама уже отняла у своего малыша! Мои отношения с Катькой, может быть, и конфликтны оттого, что рожая Макса, я трепетно ждала его, а родив первенца, устала, и единственным моим желанием осталось завершение болезненного процесса: «Скорее бы уже, Господи!»

Почувствовав мой взгляд, Катя повернула ко мне голову, вопрошая взглядом. Я улыбнулась. Катя стремительно пересекла комнату и склонилась ко мне.

– Мамочка, что?

– Люблю тебя, детка! Ох, как я люблю тебя, детка!

Спустя полчаса Стефан выпроводил всех домой, разрешив следующее посещение не раньше шести часов вечера. Ушёл и сам.

Впервые оставшись одни после семи месяцев разлуки, мы с Серёжей долго смотрели друг другу в глаза. Наконец, он сказал:

– Благодарю за деток, Лида. Трудно тебе пришлось.

Я кивнула, он наклонился и, целуя, прошептал:

– Прости меня. Прошу, не гони от себя, позволь быть рядом.

Я обняла его за шею, прижала к себе его голову и так же шёпотом ответила:

– Серёжка, я не гоню. Отец деткам нужен не меньше матери. И я люблю тебя!

В больнице мы провели ещё двое суток. За это время сформировались наши новые отношения.

А дома меня ждал сюрприз – кроватки деток Сергей установил в своей спальне, и на мой вопрос: «Почему?», ответил коротко:

– Тебе надо ночью спать.

Днём я кормила детей в его спальне, на позднее вечернее и раннее утреннее кормления он приносил деток в мою спальню.

Нянек в доме было много, с малыми можно было увидеть и Макса, и Катю, и Стефана, дед Андрэ неизменно гулял с детьми, а Серёжа находился при детках неотлучно. Настя обижалась:

– Маленькая, скажи, зачем я нужна? Я детей ещё на руках не держала, только стиркой и занимаюсь. Вчера Катя доверила набрать в ванночки воду для купания, я градусником температуру измерила, так она локтем проверила, прежде чем Сашу в воду опустить. Её-то я вырастила, ни разу не обожгла!

– Настя! Настя, успокойся. Катя не тебя перепроверяла. Катя довела предосторожность до автоматизма, и правильно! Прежде, чем класть ребёнка в воду, проверь температуру воды! Ты бы сама так сделала.

Настя вздохнула.

– Да знаю, что зря обижаюсь. А всё равно обидно!

Я засмеялась.

– Ещё пожалеешь о теперешнем времени. У Кати вот-вот выставки одна за другой по миру начнутся. У Максима уже сейчас накопились дела, он ночи прихватывает для работы.

– А Сергей Михайлович перестал бизнесом заниматься?

– А Серёжа, Настя, был лишён общения с детками, пока они во мне были, и сейчас нагоняет упущенное.

Настя искоса посмотрела на меня. Я усмехнулась и выставила перед ней ладошку.

– Никаких вопросов обо мне и Серёже, Настя.

Настя обиженно отвернулась; увидела показавшегося из-за угла дома графа и, забыв об обиде, посмотрела на меня и удивлённо спросила:

– Дети уже проснулись? Рано же ещё.

Я рассмеялась: «Ничего не изменилось! Настя какой была, такой и осталась!»

– Настя, деткам всё равно, рано или не рано, они проголодались и проснулись.

Женская судьба Насти не сложилась. Вроде и любила Настя мужа, а как-то неладно в их отношениях было. Настя стремилась разложить жизнь на правильное и неправильное, всё предусмотреть и спланировать, расставить по очерёдности. Андрей вначале делал попытки внести в семейные отношения некую романтичность, но, каждый раз натыкаясь на молчаливую покорность и скрытое недовольство жены, попытки свои оставил.

В возникшем деловом недоразумении между Серёжей и Андреем (пустом, как позже выяснилось – деньги ошибочно отправлялись не по тому адресу), Настя сочла возможным стать обвинителем мужа, упрекнув его в безалаберности. В конце концов, Андрей сбежал от неё в работу, а Насте и сбежать было некуда.