Любовь и бессмертие

Взглянув на приближающихся Сергея и малых, я решила, что у меня ещё есть время, чтобы ответить ей. Всмотревшись в умытые слезами глаза, я сказала:

– Котёнок, я не знаю, как тебе помочь. Обращаться к психиатру я не хочу.

У Кати побелели губы, и она прошептала:

– Почему к психиатру? Всё так плохо?

Я кивнула. Катя отвернулась, медленно легла на спинку своего шезлонга и едва слышно упрекнула:

– Не думала, что ты захочешь сдать меня в психушку.

Я поморщилась.

– Катя, не передёргивай! Какая психушка? Я всё время надеюсь, что ты справишься, рассчитываю на твоё взросление и вижу только ухудшение.

Сергей и дети были в двух шагах от нас. Катя легко поднялась с шезлонга, я прошептала ей в спину:

– Катька, я люблю тебя.

Она на секунду остановилась и сделала шаг навстречу отцу, а малые бросились ко мне.

– Мама, мы далеко-далеко укатились. Папа нас, как глибочки в лукошке катил. Ха-ха-ха. Мы – глибочки. – Саша забралась ко мне на колени и, обняв за шею, поцеловала.

Пока Саша устраивалась, Андрей пояснял:

– Мама, лукошко это рруки папы. Он вот так нас с Сашей обнял.

– И ноги, Андлей! Папины ноги тоже лукошко! Ха-ха-ха.

– Мама, там внизу на нас дядька какой-то наехал…

– Он не извинился! Папа сказал, что он слепой мухомол. Ха-ха-ха.

– У него курртка, как шубка у божьей коррровки.

– Дулно воспитанный дядя, плавда, мама?

Катя тем временем шепталась с отцом, сквозь голоса и восторг малых до меня доносились звук их поцелуев, отдельные слова:

– Нет, Катюша… папа… не плачь, детка… родишь… папа, пожалуйста… потом, детка…

– Папа, мы ещё покатимся?

– Конечно, сынок, ещё разок скатимся, а потом, если Максим так и не приедет, пойдём в кафе чай пить и обедать. – Серёжа взглянул на меня. – Лида, ты не замёрзла?

Я покачала головой. Не получив согласия отца, Катя отошла от него и села на своё место.

– Ну что, ребятки, с родными повидались? Пора в полёт!

– Да!!! – закричали малые в голос.

– Папа, – Саша протянула ручки к Серёже.

Он склонился к ней, давая возможность ухватиться за шею. А наклонившись, окружил меня своим ароматом, скользнул щекой по моим губам. Обнял Сашу, выпрямился, увлекая её с моих колен. Андрей нетерпеливо приплясывал рядом, хватаясь за его руку.

– Лукошко отправляется в полёт. До старта одна минута. Опоздавшие на борт не принимаются, – говорил Серёжа в нос механическим голосом.

Саша, приложив козырьком ручку к глазам, деловито осматривала окрестности.

– Папа, опоздавших нет. Экипаж к полёту готов.

– Беру ватрушку, включаю двигатель, начинаю отсчёт – десять, девять… осталось помахать рукой провожающим… восемь…

Серёжа направился к спуску, малые, крутя головёнками, махали нам с Катей ручками, одетыми в рукавички.

Дождавшись, когда они отошли дальше, Катя бесцветным голосом произнесла:

– Я не прощу тебе.

– Чего, Котёнок?

Катя не ответила, и мы замолчали.

Как-то Андрэ посетовал:

– Детка, ты слишком многое позволяешь Кате. Так нельзя. Она ведёт себя недопустимо.

Катя и я только что выясняли отношения, вся в слезах Катя убежала к Стефану в мастерскую, я зашла в кабинет взять что-нибудь почитать на ночь. Я устало спросила:

– Андрей, ты Кате говорил, что она ведёт себя недопустимо?

– Нет.

Поражённая этим «нет», я медленно повернулась к нему – вопросом я только хотела указать на бессмысленность усилий по увещеванию Кати. Я переспросила:

– Ты никогда не говорил Кате, что она не права?

– Котик так горько плачет, так ругает себя, что обидела тебя, у меня язык не поворачивается выговаривать ей.

– А потом она плачет, что это я несправедлива к ней, а она меня очень-очень любит, верно?

Андрэ отвёл взгляд.

– Я не предполагала, что ты… – я покачала в изумлении головой, – а, по-видимому, не только ты… Теперь понятно, почему Катя никогда не жалуется Максу.

– Детка, ты сама выстроила оградительный барьер вокруг Кати, я его не преступаю.

– Ты прав, Андрей, я – мать, я несу ответственность за то, какие у меня отношения с дочерью.

– Ты считаешь, я мог повлиять на ситуацию?

Я пожала плечами.

– В конфликте двоих иногда нужен любящий третий, тот, кто сможет внести объективность в запутанные взаимными обидами отношения. Я пойду, Андрей. Лягу пораньше, устала. – Забыв про книгу, я поднялась к себе в спальню.

«Чего недостало Кате? Пороки в людях возникают от недостатка любви, либо от недостатка внимания. А Катю всю её жизнь окружают и внимание, и любовь. Сергей, Андрэ, Стефан, Маша, Василич – все очарованы ласковой и легкоранимой девочкой. – Я вздохнула. – Вот именно, что о-ча-ро-ваны. Из ласковой и легкоранимой девочки мы сообща вырастили эмоционально распущенную особу – требовательную, не расположенную считаться с чувствами другого человека и стремившуюся подчинить себе. Удаётся подчинить себе, Катя любит и ласкает, а когда подчинить не удаётся, демонстрирует подчёркнуто-небрежное отношение. За много лет Катя сформировала поведенческий паттерн. Пока объект её манипуляций один – я. А дальше? – Я тоскливо огляделась вокруг. – Жажда власти никогда не удовлетворяется».