Любовь и бессмертие

«Теперь я понимаю, почему так ничтожен для тебя суд людей. Убив жену и сына, ты стал палачом самому себе. Ты и в пропасть не прыгнул сразу, чтобы продлить муку, терзающую тебя. Стал возить туристов по горам, как маньяк, кружа вокруг собственной смерти…»

Откашлявшись, Стефан высвободил вторую руку из-под одеяла и стал гладить меня по голове.

– Ты и дети помогли мне жить. Я разрешил себе вернуться к медицине. И только любовь моя никому не нужна. С Джамилой я научился любить женщину. Умение применить не могу. Ты – моя любовь, не хочешь быть моей. – Стефан умолк.

Я хлюпала носом и, собирая все силы, переливала их в него.

– Я поеду домой, Хабиба, давай, собираться будем.

Я приподняла голову, ладошками вытерла лицо.

– Подожди, я позвоню Серёже, он договорится, чтобы тебя неотложка перевезла.

– Зачем неотложка. Так доедем. Вас Павел привёз?

– Нет. Мы вдвоём. Стефан у тебя жар спал.

– Не зря домой еду, ты меня исцеляешь. Ты иди, звони Сергею, я оденусь.

– Я помогу тебе.

– Нет. Я сам.

Стефан боролся с температурой ещё девять дней. Даша плакала, причитая над худобой мужа; пугалась его бреда, его чешуйчатой кожи; впадая в панику, больше мешала, чем помогала. Сиделка Полина Викторовна уже назавтра выдворила её из покоев больного, позволив являться, только на полчаса три раза в день, в то время, пока сама она принимает пищу.

Часы моего дежурства, Стефан любил, не терпел одного, когда я требовала сменить мокрое от пота бельё. Препираясь: «Не надо. Потом. Само высохнет», он, в конце концов, уступал, вставал с постели, требовал отвернуться и, пока я меняла постельное бельё, сердясь, переодевался самостоятельно, несмотря на слабость.

Он много спал, но когда не спал, мы разговаривали. Ранее закрытый, Стефан рассказывал о своём детстве, о своей любви к горам, о лошадях и много ещё о чём, открывая незнакомые стороны своей личности.

К теме его первой семьи мы никогда больше не возвращались.

– Катюша, к чему ты о любви Стефана сказала? Если вы услышали чужую тайну, зачем ты о ней говоришь?

Катя покраснела до слёз. Рассерженно сверкнув глазами, крикнула:

– Есть зачем, мама! Папа сказал, он из ревности ошибку совершил. Эту женщину, ну, которая налгала про ребёнка, он встретил, когда ты за больным Стефаном ухаживала!

– Катька, спокойнее, пожар в доме нам ни к чему. Что это меняет? Или ты хочешь сказать, что причина уважительная и оправдывает поступок?

Катин пыл остыл, она перевернулась на спину и, уперев взгляд в потолок, как прежде я, вяло проговорила:

– Да, я надеялась, что, узнав о причине, ты изменишь решение.

– Иди ко мне, детка.

Вздохнув, Катя придвинулась и вновь уткнулась лбом в моё плечо.

– Мне жаль, Катя. Я не могу изменить решения. Сейчас и я, и ты, и папа, и Макс, все мы, включая Стефана и остальных домочадцев, находимся в точке перемен. Каждый из нас вынужден сделать выбор из множества вариантов развития личного и общего будущего.

Я намерена найти тот, который минимизирует потери и одновременно увеличит шансы на счастье.

Серёжа разрубил четырёхлетний узел ненужных ему отношений, попутно защитив вас, своих детей, от возможных притязаний «брата» и его матери в будущем. И ещё он принял решение разобраться в себе. От того, что он поймёт о себе, будет зависеть его будущее, наше будущее и будущее многих людей.

Макс осознал, что детство прошло, пришла пора браться за мужские дела, и взял на себя ответственность за всю семью, а с отъездом папы и ответственность за бизнес.

Я замолчала, задумавшись о Стефане и Даше. Катя ждала, потом беспокойно заёрзала, наконец, шепотом, спросила:

– Мама, а я?

– А ты, Катюша, не желаешь принять очевидного. Ты стремишься любыми способами сохранить привычное прошлое.

– А Стефан? Ты сказала, что Стефан тоже в точке перемен. И остальные. Про остальных тоже скажи.

– Стефан. Стефан, Катюша, намерен обрести свободу от семейных уз. И я не знаю, что с этим делать. Даша мечтает стать хозяйкой в доме зятя, не понимая, что, осуществив своё намерение, разрушит возможное счастье дочери, да и свою неказистую жизнь тоже. Перед Анютой стоит очень трудный выбор – счастье с любимым человеком или притязания родной матери. Надеюсь, пересилит любовь к мужу.

– А Стефан, он рассчитывает на отношения с тобой?

– Нет. На развод он подал документы до моей, так неожиданно свалившейся, осведомлённости.

– А почему ты хочешь с этим что-то делать?

– Потому что Даша без Стефана пропадёт. С Павлом всё понятно. Теперь он на своём месте. Меня восхищает, что выбор он сделал за несколько минут. Он просто шагнул из обиды в поиск решения. Ну и всё, остальные пока не проявились.

– А проявятся?