Любовь и бессмертие

– Конечно, детка. В ближайшее время Андрэ будет делать выбор или уже сделал его. При твоём папе он ни делами толком, ни семьёй не занимался. Так, чуть-чуть дедушка при взрослых внуках, чуть-чуть отец при удачно вышедшей замуж дочери, дела доверил вести зятю и внуку. Теперь он отец незамужней дочери, дед взрослой внучки, теперь он несёт ответственность и за мою честь, и за твою. Он во второй раз станет дедом, следовательно, автоматически берёт ответственность за обеспечение и воспитание ещё не рождённых внуков. Это в доме зятя Андрэ – почётный патриарх, а в доме внука и дочери он – патриарх, с правом вето на любое решение главы семьи. В современном обществе подобные «мелочи» не учитываются, но Андрэ человек из того мира, где в Мужчине живо понятие ответственности за семью.

– А он сможет, мама? Он же старый уже.

– Он сможет. Думаю, завтра мы познакомимся с другим, новым для нас Андрэ. Катюша, давай спать. – Я поцеловала её. – Красавица моя. Добрых снов, детка.

Катя потянулась ко мне с поцелуем, тут и осталась, положив голову на мою подушку и уткнувшись носом в мою щёку.

А я унеслась в воспоминания…

Было два часа ночи. Мои губы ещё горели от поцелуев, расслабленное тело было полно неги.

Я одевалась, чтобы уйти, сменить Полину Викторовну у постели Стефана.

Начинались шестые сутки, как мы забрали Стефана домой. Вчера вечером температура опять поднялась почти до сорока градусов.

– Серёжа, милый, не сердись. Я и подумать не могла, что Даша окажется настолько никчёмной.

– Маленькая, всё просто. Пригласим вторую сиделку, третью, пятую, сколько потребуется, и вопрос решён.

– Ты прав. Только зачем из больницы было забирать, если Стефана и дома будут окружать чужие люди? Серёжа, находясь среди родных лиц, он быстрее поправится. И ещё я знаю, что Стефан не отойдёт от постели, если заболею я, ты или дети.

Одевшись, я вновь легла рядом с Серёжей, целуя его губы и нашёптывая:

– Люблю тебя… люблю твоё понимание… терпение… люблю… о, Серёжа…

Ответные поцелуи становились длиннее, Серёжа хрипло выдохнул:

– Маленькая…

Я остановила его руку, скользнувшую под подол, отстранилась от его рта и встала с кровати. Уходила и видела в родных глазах растерянность и обиду.

«Я понимаю, ты чувствовал себя покинутым. Тебя разъедала ревность. А в сумятице моих чувств, главным было чувство вины. Ни один из нас не пожелал рассказать другому о своих переживаниях, ни один из нас не сделал попытки понять другого».

Катя уснула, дыхания её не было слышно, только выдыхаемый теплый поток щекотал кожу моей щеки. «Устала девочка, слишком много переживаний принёс день, и завтра вряд ли станет легче. Завтра приедет Андрей. Завтра день рождения Маши, в усадьбе будет много людей. Оох! Забыла! Завтра приезжает Виктор с младшим сыном. Как же я забыла? Надо утром отправить Женю в гостевой домик, проверить всё ли там в порядке. Это завтра. Надо спать. Завтра уже наступило. Серёжа, спокойной ночи. Плохо без тебя, страшно, но я справлюсь… надо…»

День второй

Утром Катя кое-как добудилась меня:

– Мама, просыпайся, – шепча, она прижалась губами к моему уху, – мы с тобой проспали чуток. Лошадки уже заждались. Вставай, я побегу к себе умываться.

Из дверей своих спален мы вышли одновременно и рысцой понеслись на конюшню. По дороге завернули на кухню.

– Машенька, благодарю за сок. – Я обняла Машу и поцеловала. – С днём рождения, милая наша кормилица! Здоровья тебе!

Округло растопырив руки с высоко засученными рукавами – Маша руками месила тесто – Маша расплылась в улыбке:

– Ой, Маленькая, спасибо!

– Маша, и я поздравляю, и я желаю. – Сладко зажмурившись, Катя прижалась к Машиной груди. – Бабушка моя любимая!

– Катенька, спасибо, детка, внученька моя ненаглядная. Обнять вот только не могу.

В воротах конюшни мы столкнулись с Серёжей. В робе, обутый в резиновые сапоги, он на вилах выносил навоз. Увидев его, Катя с криком бросилась навстречу:

– Папа! Доброе утро, папа!

Серёжа успел воткнуть вилы в навозную кучу, обхватил дочь одной рукой и на мгновение погрузился лицом в её волосы. Поднял глаза и поверх головы Кати кивнул мне.

– Доброе утро, Сергей.

– Доброе утро, Маленькая. Выглядишь прелестно.

– Благодарю, Серёжа. – Я прошла мимо них. – Стефан, доброе утро. Василич, доброе утро. Где ты? Не видно тебя.

– Да здесь я, Маленькая. – Василич выглянул из стойла. – Видишь, помощников у меня сегодня сколько? В очередь за вилами с утра самого встали. Насилу свои отбил. Михаила, того на «ферму» отправил, чтоб ноги друг дружке не оттоптать. – Он опять скрылся в стойле и оттуда отчитался: – Заседлали мы коней-то. Согрели. Можете ехать.

Я подошла к молодому, огненной масти жеребцу. Конь всхрапнул, потянулся губами за угощением, взял яблоко с ладони и захрустел.

– Здравствуй, милый. – Я прижалась к нему щекой.