Любовь и бессмертие

Острые с прищуром, совсем не подростковые глаза художника так же детально стали рассматривать моё лицо, как ранее рассматривали фигуру, словно изучая пропорции. Виталий засопел, видимо, сердясь на продолжительное, граничившее с неучтивостью, молчание брата. Наконец, Аркадий произнёс:

– Вы очень красивы.

– Благодарю. Рада знакомству, Аркадий. Я Лидия. Моя дочь считает вас великим художником.

– А вы?

– А я влюбилась в «Надежду».

– Как вы сказали?

– Простите. Не зная названия картины, я назвала её «Надежда».

Он удивлённо покачал головой.

– Я восхищён. Вы – первая, кто увидел в картине надежду, все остальные видят отчаяние. Благодарю вас. – Он поклонился. – Я картину назвал «Возрождение надежды», но ваша лаконичность мне нравится больше. Позвольте?

Он протянул раскрытую ладонь, я положила на неё руку, он не стал наклоняться, поднял мою руку на уровень своих губ и, целуя пальцы, как заправский ловелас, смотрел мне прямо в глаза. Я улыбнулась и отняла руку.

– Аля, вы можете отдохнуть с дороги, Макс проводит вас в ваши апартаменты, или, если пожелаете, я познакомлю вас с домом.

Аля не нашлась с выбором, и я вновь повернулась к художнику.

– О, я не нуждаюсь в апартаментах, – предупредил он моё предложение, лицо его осветилось улыбкой, он помахал рукой, в которой держал трубку, – со мной не церемоньтесь. Мне сказали, в доме есть галерея, позвольте, я ознакомлюсь с коллекцией. – С улыбкой лицо его стало и симпатичнее, и моложе.

– Конечно, Аркадий, как угодно. Эдвард, я попрошу тебя проводить Аркадия в галерею. А ты, Макс, проводи Алевтину Марковну наверх. Прошу прощения Аля, господа, я покину вас. – Я откланялась и поспешила в кабинет – я видела, как минутой ранее Андрэ спускался по лестнице.

Граф прохаживался вдоль книжных шкафов. Повернулся на звук открывшейся двери, и я влетела в его распахнутые объятия.

– О, Андрей! Как я рада!

– Детка! – Он прижал меня к себе, слегка покачивая, прошептал: – Я волновался. Как ты? – Отклонился, заглянул в лицо. – Как Котик? Всё в порядке? Гости, праздник, всё некстати!

– Праздник объявлен давно, не отменять же. Катя с утра спокойна, даже шутит.

– Давай сядем. – Андрэ подвёл меня к дивану и, садясь против меня в кресло, не теряя времени, приступил к делу: – Детка, я знаю, ты любишь Сергея. Я наблюдаю за тобой много лет и знаю, как сильно ты его любишь. – Проговаривая, видимо, заранее заготовленные слова, он избегал смотреть мне в глаза, потирал руки, будто мыл одной другую, как делает всегда, когда волнуется. – Я только что говорил с твоим мужем. Лида, зачем ты хочешь мучить себя разлукой? Всё, что случилось, чистейшая нелепица. Ещё бы один день, и ты никогда бы не узнала о существовании этой женщины и её ребёнка. Сергей…

– Узнала бы, – спокойно возразила я.

Андрэ сбился и обескураженно умолк. Подняв на меня взгляд, развёл руками:

– Я не совсем понимаю, детка.

– Серёжа обещал Максиму поставить меня в известность, как только придут результаты экспертизы.

– Зачем?

– Полагаю, чтобы освободить сына от нечаянно навязанной роли наперсника.

– Ах да! Ты говорила, что Макс знал об интрижке.

– Ты называешь отношения длиною в четыре года интрижкой?

– Детка, неважно, как назвать эти отношения! Главное, Сергей любит тебя. Я никогда не видел твоего мужа в таком состоянии – он подавлен, он уничтожен твоим решением расстаться!

– Иными словами говоря, Андрей, беспорядочные связи моего мужа тебя не смущают. – Я сделала паузу и продолжала: – Главное, что Сергей любит меня, следовательно, я могу и дальше наслаждаться семейным счастьем, а он, соответственно, может продолжать множить отношения с женщинами.

Лицо Андрэ исказила гримаса.

– Ты неверно трактуешь мои слова, детка. – Граф замолчал, вновь спрятав взгляд от моих настойчивых глаз.

А я переживала крайнее удивление… нет! я была поражена его отношением к случившемуся. Андрэ, который буквально с первых часов нашего знакомства предупреждал о несчастьях, которые неминуемо настигнут меня, если я не одумаюсь и не откажусь от союза с Сергеем, этот же самый Андрэ, узнав об изменах моего мужа, старается убедить меня в его любви!

– Я не знаю лучшего отца, чем Сергей. Я не знаю более внимательного и заботливого супруга.

– Я тоже, Андрей. И, тем не менее, я расстаюсь с ним.

Помолчав, граф тяжело вздохнул и протянул ко мне руку.

– Иди ко мне, я обниму тебя. Я понимаю, как тебе нелегко.

В отличие от его слов, его объятия принесли покой, прильнув к его груди, я ощущала тепло его дыхания на щеке.

– Я люблю тебя, Андрей, и… благодарю за отношение к Сергею. Благодарю, что не стал судьёй.

– Девочка, я хочу, чтобы ты была счастлива. И о Максиме думаю – прежде времени для него ответственность за семью.

– Да, Андрей, рановато. Но так сложилось. Максим – сын своего отца, он не мог отказаться. Надеюсь, временем, пока Сергей не уехал, он воспользуется сполна. – Я улыбнулась. – Ты дома, и мне стало спокойнее. Ты хоть немного спал этой ночью?

Он рассеянно покачал головой.

– Приляг, отдохни немного. Праздник, скорее всего, затянется допоздна.

Не отвечая, он успокаивающе похлопал меня по плечу.