Любовь и бессмертие

– Благодарю, Андрей, – машинально поблагодарила я, а сама размышляла: «Кто же твой информатор? Неужели Паша? Не переговорив предварительно со мной?.. Маловероятно».

То, что Макс узнает о Даше, я не сомневалась, информатора главы семьи я знала, но Андрэ я надеялась оставить в неведении.

– Детка…

– Я не могу потерять Стефана, – отрезала я.

Павел бросил на меня взгляд и, ещё более помрачнев, вновь уставился перед собой.

– Детка… – голос Андрэ дрогнул, прежняя твёрдость покинула его, – детка, неужели ты увлечена им? – И, не ожидая от меня ответа, он потерянно пробормотал: – Ну, тогда… тогда… – и замолчал.

«Как же я устала повторять одно и то же, – с тем же раздражением, что и вчера, подумала я, – ни один из вас меня не слышит».

– Я хочу задать вопрос, риторический, для размышлений. Почему Стефан? – Я сделала паузу и продолжала: – В сексуальных отношениях со мной можно одинаково подозревать тебя, Андрей – с тобой я больше всего провожу времени наедине, можно и тебя, Паша – мы часто уезжаем вдвоём и подолгу отсутствуем.

Андрэ намертво сцепил кисти рук, но они у него всё равно мелко подрагивали. Пашка упорно изучал полотно дороги – тёмное, маслянисто-блестящее, тщательно вычищенное коммунальными службами от снега, оно парило под лучами солнца, несмотря на мороз.

– Мне проще самой покинуть дом, чем выставить Стефана. Он, ты, Андрей, Павел, вы часть моей жизни, часть меня. Мужчины моей семьи. Я не могу потерять ни одного из вас. Максиму сделать выбор ещё труднее. Макс со Стефаном провёл больше времени, чем с Сергеем. Кто моим детям Стефан? Второй отец? Дядя? Друг? Кто?

– Детка, Стефан несёт ответственность за свою жену, он обязан принимать решения, а не пускать всё на самотёк.

– Он и принял. – Я поморщилась, вынужденная говорить о сугубо личных делах Стефана и Даши. – Стефан подал документы на развод в сентябре прошлого года.

– И? Они развелись?

Я покачала головой.

– Я просила его не делать этого. Даша без Стефана пропадёт.

– Она и с ним пропадёт.

– Ты прав, Андрей. И я не знаю, как ей помочь. Стефану она не нужна. В доме зятя она не нужна. В нашем доме она тоже никому не нужна. Так получилось, что нужна она только мне. Только я не хочу, чтобы она пропала.

– Детка, ты делаешь ошибку.

– Да, Андрей, я не одну ошибку делаю, я делаю много ошибок! Если бы я не лезла не в своё дело, Стефан бы на Даше не женился, и, кто знает, как бы всё повернулось. От кого ты узнал о Даше?

– Она утром пришла ко мне.

Поражённая его ответом, я вытаращила на Андрэ глаза – что-что, но то, что Даша сама попросит себя выгнать, я не ожидала. Андрэ усмехнулся.

– Обвинила тебя в адюльтере со своим мужем. Заявила, что он ходит к тебе ночами. Прости, детка, я не стал ждать, пока ты проснёшься, вызвал Павла и выяснил, что Стефан, на самом деле, не ночует дома. Ночи он проводит в доме, засиживается допоздна в кабинете, читает, иногда там и спит, иногда спит в «больничке». Павел рассказал и о самой… Даше, – запнувшись, Андрэ произнёс имя с торопливой брезгливостью, будто само звучание этого имени пачкало атмосферу вокруг, – об её пьянках. Стефан – муж этой особы, он обязан позаботиться о ней. А я обязан оградить тебя от оскорблений. В отсутствие твоего мужа, за твою честь отвечаю я. И, в конце концов, Лида, ты сама говорила, как важна хорошая атмосфера в доме. Детка, ты беременна, ты носишь моих внуков!

– Андрей, я придумаю, что делать.

– Ничего не надо придумывать, предоставь эту женщину той участи, которую она сама себе выбрала! Есть люди, которые не могут измениться, они застыли в своём миропонимании. Ты быстро поняла Николая и увидела всю безнадёжность усилий Сергея в его отношении, а сама борешься с судьбой этой женщины много лет. Николай и твоя бывшая горничная очень похожи – оба красивы, оба завистливы и оба глупы. И тому, и другому судьба подарила ангелов-хранителей, но именно ангелам-хранителям они завидуют и именно их ненавидят. Они используют любые средства, чтобы надругаться над благодетелем, а бесконечное терпение принимают за слабость. Сумей Николай оценить роль Сергея в своей жизни, был бы богат, счастлив в семье и, возможно, не умер бы так рано.