Любовь и бессмертие

– К делу. В общем, письма к Деду Морозу я забрал, мамаш выслушал, всё записал. Письма отдал в руки, а записи скинул на комп, всё Прохору. – Он опять закатил глаза и помолчал. Наклонившись ко мне через стол, остерёг: – Слушай, ты бы сама не ходила в этот центр. Там ужас, поверь мне. Я сегодня, наверное, спать не буду, – чмокнув губами, Слава сокрушённо покачал головой. – Проша сказал, сегодня задержится, а завтра тебе с утра предоставит список и смету на подпись. Он с женой поругался, может теперь хоть всю ночь работать.

Алла принесла чай, поставила на столик чайные пары, чайник, тарелочку с маленькими пирожными. Слава тотчас схватил и отправил в рот пирожное.

– Я не обедал. Насмотрелся в этом Центре, кусок в горло не полез.

Алла не сдержала усмешки. Слава часто голодал, тратя зарплату на одежду и аксессуары. А ещё Слава ходил по дорогим ночным клубам, он был одинок и надеялся найти себе пару.

– Алла, принеси, пожалуйста, Машину коробочку, – распорядилась я.

Маша каждое утро совала и мне, и Паше коробки с бутербродами, блинчиками или пирожками. Делать это она стала после того, как Паша проговорился, что часто остаётся без обеда. Маша насторожилась и спросила:

– А Маленькая?

– А что Маленькая? И Маленькая тоже, – ответил Паша.

И с тех пор мы, как школьники, носим с собой еду.

Я смотрела на уплетающего за обе щеки Машины вкусности Славу – торопясь, он откусывал от бутерброда, прихлёбывал горячий чай, быстро проглатывал непрожёванный кусок, и откусывал новый.

Отец выгнал Славу из дома в семнадцать лет. Счастливо встретив богатого друга, Слава не тужил. Друг возил его в Европу, брал с собой на далёкие и прекрасные острова, покупал Славе тряпки известных брендов, чем навсегда породил в парне жажду к красивой и праздной жизни. Потом друг встретил новую любовь, и Слава получил отставку.

– Завтра проедешь по реабилитационным центрам, соберёшь письма из почтовых ящиков Деда Мороза.

– Сегодня.

– Что сегодня?

– Сегодня уже всё собрал, рассортировал и Проше отдал.

– Как сегодня, если последний срок завтра?

– Сегодня. Посмотри в телефон.

Я взглянула на экран смартфона и вопросила саму себя: «Что это я на целые сутки отстаю?»

Последний бутерброд Слава смаковал – откусывал помаленьку и тщательно пережёвывал каждый кусочек.

– А ты уже наряд себе приготовила?

Я кивнула.

– В прошлом году у тебя такое роскошное платье было! Я до сих пор помню. Тебе V индивидуально шьёт?

– Слава, по делу вопросы есть?

Он отрицательно помотал головой. Я улыбнулась.

– Благодарю за работу, Слава.

Он кивнул, поднялся и взял пустую коробку.

– Забери пирожные.

Слава стал торопливо перекладывать пирожные в коробку. Я встала и вернулась к рабочему столу..

Мама Славы тоже не интересовалась судьбой единственного сына.

Селектор вновь ожил:

– Лидия Ивановна, к вам Прохор.

– Пригласи, Алла.

Прохор – тот самый маленький мальчик, который много лет назад пожалел меня, когда, внезапно покинутая Серёжей, я плакала в Шереметьево, дожидаясь рейса на Алма-Ату. Открыв дверь, Проша покосился на выходившего и продолжающего жевать Славу, вежливо пропустил его и только тогда вошёл.

– Привет! Как он тебе не надоедает? Птица-говорун!

– Ты несправедлив. – Я приподнялась в кресле, встречая его поцелуй. – Здравствуй, Проша! Он не только говорит, он делает! Присаживайся, погляжу на тебя, давно не заходил ко мне. Не знаю, угощение к чаю найдётся или нет. Алла…

– Минутку, Лидия Ивановна! Кофе будет готов через минуту.

– Как отец, Проша?

– Отец? – Он усмехнулся. – Отец каждый день на могилу ходит, разговаривает. И живую так не любил, как мёртвую любит. Скоро будет год, как ходит.

– Не надо так, Проша.

– Лида, она ушла от нас двадцать с лишним лет назад! С тех пор отец не жил, верность хранил. Меня воспитывал, ей звонил, докладывал, как я расту. Она захотела увидеть меня, когда я школу кончил, посмотрела, сказала: «Вырос», и всё! Больше ни слова! Десять лет разлуки и только одно слово. – Прохор умолк, услышав, что дверь кабинета открылась, и оглянулся. – Ааа, а вот и мой кофе! Спасибо, Аллочка. – Принимая большую дымящуюся кружку прямо из рук Аллы, он шумно прихлебнул из неё. – Ммм… крепкий! И сладкий! И размерчик мой! Часов до двух ночи точно спать не буду. Спасибо, Алла! – Он проводил Аллу глазами до двери и повернулся ко мне. – Лида, я смету за ночь сделаю. Ты деньги где собираешься брать?

Я пожала плечами.

– Выкручусь.

– Ну ладно, не моё дело! Лев Валерьяныч в истерике, волосики с головы последние теряет. Смотри, грозится после Нового года уволиться!

Лев Валерьянович, Лёва – управляющий Фондом, высокий, рыхлый телом, розовощёкий и близорукий умница и добряк.

– Я подкуплю его – отправлю в отпуск на недельку, к тёплому синему морю-океану. Лев на солнышке понежится, подумает-подумает: где он такую щедрую начальницу ещё найдёт? И передумает!

– Да он и без моря-океана не надумает. Так, грозится только. – Взгляд Проши сделался ласково-насмешливым, и он проворчал:. – От тебя разве уволишься? Ночами сниться будешь, совестить!

– Проша, есть вопросы?