Читаем Любовь Яровая полностью

Махора. Анюточка?! А я ж Махора!

Швандя. Да неужели ж! До чего пахучее имя! Ну, прощайте! Не скучайте!

Махора. Да я вас впервой вижу!

Швандя. Именно. Не успели повстречаться, приходится разлучаться. Ну, вы не плачьте, Швандя вернётся.

Махора уходит.

Швандя уходит с рабочими. Где-то в глубине пробегает Яровой и скрывается. Входят Горностаева и Яровая.

Горностаева(вслед Яровому). А, голубчик! Что, «режь буржуев, как кур»?

Любовь(увидя вдали Ярового). Ай, кто, кто… там?

Горностаева. А это ж самый мой квартирант Вихорь! Грабил, грабил, а удирать пришлось с пустыми руками. (Ушла вслед за Яровым.)

Любовь. Не может быть! Показалось… (Еле стоит на ногах.)

Входит Швандя.

Швандя. На замок — и врассыпную. (Увидел потрясённую Любовь.) Товарищ Люба, вы что?

Любовь(придя в себя). Ах… так, ничего… Товарищ Швандя, кажется, жегловцев белые схватили.

Швандя. Схват… Я же говорил — надо скорей выручать! (Бросился бежать.)

Любовь(схватила его). Что вы, что вы!.. Нужно осторожно.

Швандя. Какая тут осторожность! Когда обратно… (Убежал.)

Любовь. Товарищ Швандя! (Ушла за ним.)

Входит Дунька, потом Марья.

Дунька. Ой, боже ж мой! Так где ж пред?.. Пропала небель!

Марья. Меж теми не было, погляжу меж этими. (Дуньке.) А ты опять разрядилась? А? Вишь стог какой на голове снесла. У, шкура проклятая!.. (Бросается к Дуньке.)

Дунька бежит. Навстречу каптенармус Костюмов.

Костюмов. Что с вами, мамзель?

Дунька. Да вот цепляется самошедшая баба!

Костюмов. За что же?

Дунька. Да так! Безневинно! Заступиться ж некому.

Костюмов. Ах, боже мой! Позвольте вам. Как ваше имя-отечество?

Дунька

. Авдотья Фоминишна Кулешова. А ваше?

Костюмов. Каптенармус обоза второго разряда Кузьма Ильич Костюмов. Желательно комнату по соответствию.

Дунька. Так пожалуйте ж! Я ж одна! (Уходит.)

Пробегает Марья.

Марья. Нигде нету. Ой, побиты, сукины дети…

Входит Швандя. Впопыхах, растерян. Осматривается, пробирается за угол. Пулемётный огонь. Входит Пикалов.

Швандя. Захлопнули твою душу… Ты товарищ аль земляк? Как тебя?

Пикалов. И в товарищах ходил и против товарищей.

Швандя. Наш аль ихний?

Пикалов. Наш. С покрова в пленных хожу. Нынче — те, завтра — эти.

Швандя. Покурить нет ли?

Пикалов. Кабы было…

Швандя. Найдём!

Садятся и закуривают.

Дальний?

Пикалов. Тульский. А ты?

Швандя. Курский. Село Митревка. Швандя мы, слыхал, может? Ну, как у вас?

Пикалов. Да так, чуть. Сперва тае, ан не дюже. А у вас?

Швандя. У нас обратно. Сознательный?

Пикалов. Кто?

Швандя. Ты!

Пикалов. Не! Не вписывался. А ты?

Швандя. Я? Упольне! Боле некуды! С Марксой, как примерно с тобой.

Пикалов. Чего ж он?

Швандя. Ничего старичок.

Пикалов. Ко дворам скоро ль отпустит?

Швандя. Покель, говорит, весь капитал не прикончу.

Пикалов. Мать честная!

Швандя. Сперва, говорит, расейский капитал расшибу, посля на заграничный гребнусь.

Пикалов. И-и, едят тя мухи! Опять баба сама коси.

Проходит офицер.

Офицер. Кто такие?

Швандя. Это мы… Пленный тута.

Вбегает гимназистка.

Гимназистка. Валя! Валечка!

Офицер. Ляля! Лялечка! Вот радость!

Гимназистка. Жив?

Офицер. Как видишь. (Шванде.)

Чего расселся? Веди в контрразведку. (Уходит с гимназисткой.)

Пикалов(растерянно). Кто ж пленный?

Швандя. Кажись, ты.

Пикалов. Да я надысь уж взятый. На тебя линия.

Швандя. Что ж, веди!

Пикалов. Веди, веди! Да куда вести-то? Город чужой… Куда вести?

Швандя. Постой, погляжу. Кажись, в эту сторону. (Уходит за угол.)

Оба, оглядываясь и не видя друг друга, быстро убегают в разные стороны.

Пение. Выходит Чир, меняет флаги. Вбегает Швандя.

Дед, что делать? Ремиз? Скрозь дыры заткнуты.

Чир. Ай-ай, раб божий… Как же ты застрял?

Швандя. Дело задержало.

Чир. Какое же?

Швандя. Мирового масштабу.

Чир. Ну, пойдём, раб божий Феодор, выведу. Писано бо: «Днесь со мною будеши в рай».

Швандя. А писано — и ладно.

Появляется патруль.

Чир. Эй, сюды, братие! Вот это самый красный бес!

Патруль хватает Швандю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Античные трагедии
Античные трагедии

В V веке до н.э. начинается расцвет греческой трагедии и театра. Один за другим на исторической сцене появляются три великих трагика – Эсхил, Софокл и Еврипид. Их пьесы оказали значительное влияние на Уильяма Шекспира, Жан-Батиста Мольера, Иоганна Вольфганга Гете, Оскара Уайльда, Антона Павловича Чехова и других служителей искусства. Отсылки к великим трагедиям можно найти и в психологии (Эдипов комплекс и комплекс Электры), и в текстах песен современных рок-групп, и даже в рекламе.Вступительную статью для настоящего издания написала доцент кафедры зарубежной литературы Литературного института им. А. М. Горького Татьяна Борисовна Гвоздева, кандидат исторических наук.Книга «Античные трагедии» подходит для студентов филологических и театральных вузов, а также для тех, кто хочет самостоятельно начать изучение литературы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Еврипид , Софокл , Эсхил

Драматургия / Античная литература
Из дома вышел человек…
Из дома вышел человек…

Кто такой Даниил Хармс? О себе он пишет так: «Я гений пламенных речей. Я господин свободных мыслей. Я царь бессмысленных красот». Его стихи, рассказы, пьесы не только способны удивлять, поражать, приводить в восторг и замешательство; они также способны обнаружить, по словам Маршака, «классическую основу» и гармонично вписаться в историю и культуру ХХ века. В любом случае бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет.В настоящее издание вошли широко известные и любимые рассказы, стихи и пьесы Даниила Хармса, а также разнообразный иллюстративный материал: рисунки автора, фотографии, автографы и многое другое.Тексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Валерий Николаевич Сажин , Даниил Иванович Хармс

Драматургия / Поэзия / Юмор