Любовь к трем цукербринам

Можно было навестить старушку. Не пото-

му, что он соскучился по запредельной мудро-

сти — просто никогда не мешало совершить в

информационном космосе несколько бессмыс-

ленных заячьих петель, чтобы как можно силь-

нее запутать метадату — все эти «кто, когда и с

кем», ежесекундно фиксируемые системой.

МЕТАДАТА

Ксю Баба была маленькой. Когда она стояла

на фейстопе, она походила на складной зонтик:

ее ниспадающая желтая хламида напоминала

чехол, а высокая золотая тиара с плоским вер-

хом походила на ручку.

Раскрывался этот зонтик довольно замысло-

вато.

Как только Кеша кивнул Ксю Бабе, фейстоп

скрылся во мраке, а на месте старушки возник

отлитый из золота магический символ — кажет-

ся, слог «ОМ» (уверен Кеша не был). Символ

ослепительно просиял — а когда свет, наконец,

угас, Кеша увидел огромный зал с мозаичным

полом. На возвышении стоял синий трон в зо-

лотых звездах. А на троне сидела Ксю Баба —

седовласая, чистенькая и невероятно, почти до

прозрачности древняя (никто даже не знал, ког-

да был снят этот информационный слепок).

Теперь ее хламида была раскинута по трону

и переливалась множеством разноцветных ие-

роглифов, а тиара на голове сияла, как Google

Dick после подъема — во всяком случае, если

верить голосовой команде на инициализацию.

«На фейстопе-то так не раскинешься,— по-

думал Кеша с непонятной недоброжелательно-

стью,— там небось и яркость регулируют и раз-

мер... Чтоб никто слишком не вылезал...»

Тут же он вспомнил, что для плодотворного

контакта с духовным учителем необходимо ис-

пытывать доверие и любовь — и постарался за-

родить эти чувства в душе.

Ксю Баба была духовным светочем — и не

могла рекламировать себя сама, как Анонимус.

Но на помощь ей пришел анонимный мужской

бас, торжественно произнесший за троном (слов-

но там прятался преданный старушке мамелюк):

— Ксю Баба, ровесница тысячелетия — про-

жила невероятно долгую и удивительно насы-

щенную жизнь. Она прошла сквозь горнила

корпоративов и революций, разочаровалась в

земных путях, а затем много лет медитировала в

лучших пещерах Гималаев и Тибета, где обрела

запредельную мудрость, которой делится те-

перь со зрителем. Одна мудрость в час!

Ксю Баба застенчиво покачала головой, слов-

но стесняясь таких рекомендаций. Потом она

разлепила сухие губы и сказала:

— Человек изнутри самого себя подобен ки-

нофильму, который никто не смотрит. Это пони-

мают многие. Но что происходит, когда в потоке

впечатлений благодаря особым духовным прак-

тикам появляется «трансцендентный наблюда-

тель»? Да ничего! Всего-то навсего — начинается

кинофильм про этого трансцендентного наблю-

дателя, созерцающего поток впечатлений. Увы,

но второе кино точно так же никто не смотрит,

как и первое. Вот только понимают это уже очень

и очень немногие. Кино про которых, кстати,

тоже не смотрит никто... Так есть ли выход?

Ксю Баба замолчала — и несколько секунд

выжидала, не подпишется ли Кеша на платное

продолжение.

Но Кеша наклонил голову в сторону.

— Спасибо, Ксю,— сказал он,— на сегодня

материал для мысли есть. И я, если честно, опять

не въехал... Но мы любим тебя все равно.

Ксю Баба качнула тиарой.

— Это была проповедь от пятнадцати ноль

ноль джи-эм-ти,— сказала она.— Оммм!

Синий трон с золотыми звездами исчез в оке-

ане света. Бесплатная мудрость была короткой и,

как бы это сказать, не удовлетворяла до конца.

Возможно, так устроили специально, чтобы втя-

нуть клиента в платное консумирование. Вот

только полная платная мудрость не удовлетворя-

ла точно так же. Кеша знал по опыту.

— Ксю Баба! — повторил жизнерадостный

мужской бас.— Одна запредельная мудрость в

час!

Вынырнув из потоков предвечного света,

Кеша опять увидел фейстоп со стоящими на

нем фигурами.

Надо было сделать еще две-три маскировоч-

ных петли. Больше не стоило — из-за слишком

необычных паттернов в метадате система могла

догадаться, что Кеша ее дурит. Следовало дей-

ствовать по возможности однообразно, чтобы

сегодня было похоже на вчера — чего не пони-

мают начинающие конспираторы.

Чуть подумав, Кеша кивнул библиотекарю

Борхесу — старичку в синей академической

мантии, держащему под мышкой огромный ко-

жаный фолиант.

Площадь расплылась, размазалась в разно-

цветные лучи, и старичок, оказавшись прямо

перед Кешей, за несколько секунд оброс сумрач-

ным помещением, похожим на что-то среднее

между алхимической лабораторией и библиоте-

кой — с висящими на стенах скелетами ящериц

и пыльными шкафами, полными кожаных книг.

Старичок сел в кресло и указал Кеше на со-

седнее. Кеша устроился напротив, и над голо-

вой старичка загорелась опция:

ARTICULATION/SILENT MODE

Кеша кивнул вправо. SILENT MODE был

безопаснее. Кроме того, ему нравилось, как не-

мые ответы Библиотекаря входят в его созна-

ние — происходящее походило на телепатию, и,

если бы не провода в голове, Кеша мог бы ре-

шить, что это она и есть.

Пора было задавать вопрос. Кеша задумчиво

закатил глаза вверх и увидел на потолке фреску

с ангелами. У ангелов почему-то были двойные

крылья, как у стрекоз — верхняя пара зеленая, а

нижняя красная. Они кружили в вечернем небе

вокруг трех солнц.

«Цукербрины», — догадался Кеша.