Любовь Химеры 2

Хорошо, что в это время закапризничал Илюша, и я отвлеклась на него, удержавшись от истерики. Мальчик хотел пить и постоять на ножках, сидеть в качелях он устал. Я дала ему бутылочку с водой и поставила на ноги, держа за башлык на курточке, к мужчине подбежала девочка и потянула мужчину за руку.

— Папа, ну пойдем, мы уже достроили, сфоткай, красиво же вышло.

Девочка была очень похожа на Лизу, как близняшка почти. Я посмотрела на ее ауру — человеческая, но очень светлая. Будет отличным врачом или учителем, отдавая всю себя во служение людям.

Мальчикам повезло, если можно так сказать, больше: они — наследные хранители. Причем очень сильные уже, полностью себя и свою миссию осознающие, как Лиза. Мальчишки подбежали к нам и, поклонившись, по очереди поцеловали мне, обалдевшей, руку.

— Да будет славен род великой пресветлой жрицы-воительницы, — ментально поприветствовали меня они.

— Да будет и ваш род славен, юные светочи-сварожичи, — ответила я им, улыбаясь.

Мальчики как-то вопросительно уставились на отца, тот как-то покраснел, встал, опустился передо мной на одно колено и поцеловал руку. Отвергнуть его преклонение — значит не признать родство, я не могла. Теперь вспомнив, кем была когда-то, я реально чувствовала, что он мне не чужой — родной и близкий, даже обнять захотелось.

— Да будет славен род великой жрицы-воительницы, матушки моей первородной.

— Род наш един да славен будет во имя Лады-матушки, — ответила я, отчего-то с трудом сдерживая слезы.

И тут Илюша громко чихнул и пукнул, разрядив обстановку.

— Твоя правда, малыш!

Мой кармический сын легко подхватил на руки брата.

— А можно его пирожком с яблоками угостить? — спросила девочка.

— Можно, — кивнула я.

— Я не причиню тебе вреда, — услышала я тихий голос внутри себя. — Не бойся меня, я часть тебя. Я помогу тебе. Дам часть своей силы. Просто позволь мне побыть с родными, ты ведь тоже мать.

Я, наверное, впала в ступор, так как мужчина встревожился и схватил меня за руку, щупая пульс.

— Ты как?

— Я слышу ее в себе, слышу, как отдельную личность.

— Ну да, она настолько любит отца, что подселяется ко всем женщинам, которые его интересуют. Саму богиню смерти и ту поборола, вошла в ее душу, чтоб быть с ним рядом. Как та разлюбила его, вошла в душу добросердечной Дживы. Не просто так же ей вздумалось сестрицу навестить поехать. А потом еще влюбиться в младшего из племянников.

А теперь, видать, ты в фаворитах у батюшки, — усмехнулся парень.

— Я была его женой. Но два года уже как расстались, третий идет.

— Ну, видать, плохо расстались. Любишь ты его еще. Или как-то по-другому привязана к нему. Как только станешь к нему равнодушна — она покинет тебя, уйдя к другой его фаворитке.

— Не уйду, говорит, пока с Люцием не поквитаюсь, не уйду. 25 тысяч лет этого ждала, говорит, и не уйду теперь. Процитировала я свой внутренний голос. И очнувшись, возмутилась:

— Ах, так это из-за тебя меня к нему еще так тянет?! Я вообще-то замужем, между прочим, и он женат. Так что впредь сиди там себе тихо и помалкивай! Коза рыжая!

У ведического бога аж челюсть отвисла от моего монолога. Девочка сбегала за корзинкой с едой, что стояла у песочницы, и принесла пакетик с пирожками, один подала мне, другой протянула Илюше.

— Спасибо!

— Пожалуйста. Я их сама делала, ну, мама тесто завела, а я делала: на лепешки катала, начинку клала, заворачивала.

— Очень вкусно, — вполне честно призналась я, жуя кисло-сладкий пирожок.

— Я — Вера, а это Петя и Паша, — показала она на мальчиков.

— А его как зовут? — показала пальчиком на мальчика, с удовольствием жующего пирожок

— Его зовут Илья.

— А тебя?

— Дора, — улыбнулась я девочке.

— Можно, я тебя обниму? — спросила я, внемля просьбе бабушки, живущей внутри меня.

Девчушка подошла и прильнула ко мне всем телом, повиснув на шее.

— Ты ж моя красота! На мамочку-то как похожа!

После обняла внуков и сына тоже. Отказать в просьбе матери было бы бесчеловечно. Да и невозможно, ибо я — это она, а она — это я. Сейчас.

— Рада за тебя, мое Чадушко, очень! Гордость моя ты и слава моя! С Радой не расстаетесь, как лебедушки, сердце мое радуете. По Евсею скучаю очень!

— У него все хорошо, мамочка, он в чертоге Лебедя сейчас на Алькорне. Все так же с Бриславой. Внука недавно тебе родили Тамира.

— Сердце мое радуется, слушая это, я спокойна, теперь буду, счастлива.

— Ну, хорош уже за папой бегать, а! Перерождайся, живи своей жизнью. Почто ребенка вот мучаешь? Она же маленькая совсем, ей с тобой не справиться. А путь у нее свой, не твой. Отец ей не пара.

— Я в тело ее вошла на третьем месяце в утробе. Я силы ей выживать давала, когда душу ее выжигали шайгены. Когда честь ее, девы славянской, ардонийцы ломали своим посвященьем. Я разум ее от безумья держала, сливая в одну все ее ипостаси. Я детям ее дам душевные силы быть лучше, мудрее, с ума не сойти.

— Ну, хоть к блуду не толкай, раз теперь они не вместе, некрасиво. Представь себя на месте Дживы или ее мужа.

— Они не любовники хоть мне и жаль. Но ее муж тоже ничего. Мне нравится.

— Мам!