Любовь не кончается: Джулитта

Тихонько постанывая, девушка по-прежнему не разжимала веки, словно боясь посмотреть на мужчину. Несмотря на то, что ее рука уже обвивала шею Бенедикта, пальцы вцепились в его плечо, а тело содрогалось от желания, она все еще отказывалась отвечать на чужие прикосновения, словно ее просили дотронуться до клеймящего оружия дьявола.

Но в следующее мгновение тело Жизели напряглось и сильнее прежнего задрожало в руках Бенедикта. Ее дыхание участилось, бедра начали ритмично подниматься и опускаться. Погрузившись в ее влажную теплую плоть, Бенедикт испытал радость и облегчение. Он двигался осторожно, стараясь не причинить своей молодой супруге боли. И только в тот момент, когда ее подхватила последняя разрушительная волна наслаждения, он дал своему телу волю. Сознание словно затуманилось: остались лишь шелковистые упругие недра Жизели и его взрывающаяся плоть. Шея девушки неестественно выгнулась, ногти впились в его плечо, оставив на нем отчетливые следы в виде маленьких полумесяцев. С ее губ сорвался исступленный стон.

Придя в себя, Бенедикт затаил дыхание и, приподнявшись на локте, посмотрел на Жизель, распростертую под ним. Она лежала с плотно закрытыми глазами, отрывисто и учащенно дыша. Лицо, шея и груди покрылись легким румянцем. Склонив голову, Бенедикт игриво укусил Жизель в плечо, ощутив на губах вкус ставшего солоноватым от пота вина.

— Было неплохо, верно? — пробормотал он, тяжело дыша.

Жизель молча кивнула головой и покраснела.

— Теперь ты можешь смело открывать глаза.

Она последовала его совету с явной неохотой, словно стыдясь того, что только что произошло между ними.

— Вот видишь, Господь может посылать и удовольствие. — Бенедикт осторожно перевернулся на бок и лег рядом с Жизелью. — Мы муж и жена, и в том, что случилось, нет никакого греха.

Жизель снова кивнула, но скорее для того, чтобы угодить ему, чем соглашаясь с услышанным. Приподняв покрывало, она стыдливо посмотрела на свое обнаженное тело и облегченно вздохнула, когда заметила кровь, стекавшую по бедрам на простыню.

— Странно, но мне не было больно.

— Полагаю, твоя мать говорила, что в первую ночь ты непременно испытаешь чуть ли не адские муки? — спросил Бенедикт.

Нахмурившись, Жизель покачала головой.

— Она говорила, что, возможно, я действительно испытаю боль. Но просила меня не пугаться, так как, по ее словам, эта боль быстро кончается. Но отец Гойль говорил, что женщина должна испытывать боль, много боли, искупая таким образом грех Евы. А если боли нет, значит, это просто животная похоть.

— Отец Гойль — безмозглый старый болван, — пренебрежительно фыркнул Бенедикт. — Разумеется, я мог причинить тебе боль, чтобы заранее избавить тебя от последующих угрызений совести. Но мне хотелось взять тебя нежно и ласково. Мне хотелось, чтобы тебе было со мной хорошо.

— Ты добился этого, — после некоторого молчания сухо вымолвила Жизель, натягивая на себя покрывало. — Но теперь я корю себя.

Раздосадованный Бенедикт с горечью подумал о том, что воистину благими намерениями вымощена дорога в ад. В порыве неожиданной злости он притянул Жизель к себе, его руки, соскользнув вниз, обхватили ее ягодицы Холодное смирение жены только поддразнило его. Сонливость как рукой сняло.

— А сейчас будет еще лучше, — с вызовом бросил он. — Обещаю.

В то время как Жизель, жалобно всхлипывая и извиваясь всем телом, отчаянно отбивалась от настойчивых пальцев и губ Бенедикта, Джулитта лежала в комнате вместе с другими женщинами и, беспокойно ерзая на тюфяке, тихо плакала от безысходности и обиды.

В ту ночь не находил себе покоя и Моджер.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Джулитта порывисто наклонилась, схватила горсть снега, слепила крепкий снежок и бросила его в убегающего от нее молодого человека.

Снежок попал ему в плечо и мелкими кристалликами рассыпался по накидке. Отряхнувшись, молодой человек пригнулся и зачерпнул в руку охапку снега. Взвизгнув от удовольствия, Джулитта сорвалась с места и со всех ног бросилась в сторону лестницы, ведущей на башню. С веселым хихиканьем она бежала по нижнему двору, но юбки путались между ног и замедляли движение. Юноша с легкостью догнал ее, схватил за руку и повернул к себе лицом, показывая внушительную пригоршню снега. Джулитта только рассмеялась и попыталась вырваться. Ее коса растрепалась, волосы выбились из-под платка.

Моджер, стоявший на верхней ступеньке лестницы, наблюдал за всем происходящим, нахмурившись и крепко сжав кулаки.

— Арно, — почти прорычал он. — Арно, кто позволил тебе бросить работу? — Перепрыгивая через ступеньки, Моджер быстро спустился вниз и подошел к ним. — Чем ты здесь занимаешься?

Арно отдернул руку от Джулитты так резко, словно она превратилась в кусок раскаленного железа. Опустив голову, он виновато посмотрел на Моджера.

— Я выполнял поручение леди Арлетт, — пробормотал юноша. — Я в мыслях не имел ничего дурного, мы просто баловались.

Джулитта небрежно стряхнула с накидки снег и бросила на Моджера изучающий взгляд из-под опущенных ресниц. Ее порозовевшее хорошенькое личико, обрамленное рыжими кудрями, светилось лукавством.