Любовь не кончается: Джулитта

— Ты считаешь, что она должна вести себя степенно, как все благородные леди, не так ли?

Лицо Моджера залилось краской.

— Вы и сами знаете, что не все мужчины умеют сдерживаться и вести себя достойно. Сегодня утром мне пришлось отругать Арно: он играл с вашей дочерью в снежки. Сама-то она ничего не воспринимает всерьез, но вот этим юнцам… — он скорчил недовольную гримасу. — Стоит только глазом моргнуть…

Рольф пристально изучал лицо молодого человека.

— Я понимаю, о чем ты, но не следует поднимать шум из-за ерунды. Джулитта всегда будет отличаться от других женщин, потому что выросла в другой обстановке и воспитана иначе. Ее мужем должен стать особенный человек. Мужчина, способный найти к ней подход, знающий, в какой момент на нее нужно прикрикнуть, а в какой приласкать. — Поднявшись с кресла, он прихрамывая побрел в сторону спальни. Затем обернулся и сказал: — Она умеет постоять за себя. Кроме того, до тех пор, пока я хозяин в Бриз-сюр-Рисле, ни один мужчина не посмеет прикоснуться к ней и пальцем, если она того не пожелает.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Джулитта молча стояла во дворе и без особого внимания прислушивалась к разговору Моджера с торговцем лошадями из отдаленных южных земель. По его словам, он направлялся в Париж, но, услышав о знаменитом табуне Бриз-сюр-Рисла, решил сначала заехать сюда.

По мнению Джулитты, пригнанные торговцем лошади не представляли собой ничего особенного и уж никак не стоили тех бешеных цен, которые просил за них хозяин. Окажись сейчас в замке ее отец или Бенедикт, они бы только посмеялись над торговцем и не стали бы утруждать себя длительным осмотром его товара. Однако Моджер внимательно осмотрел каждую лошадь. При этом он явно не собирался покупать ни одну из них.

Пожав плечами, Джулитта отправилась посмотреть на коней, которых Моджер успел осмотреть в ее отсутствие. Это были самые обыкновенные верховые лошади, вполне пригодные для работы по хозяйству, но не более. Торговцу просто не повезло: он попал не на тот рынок. Рольфа де Бриза, занимавшегося разведением племенных жеребцов, не могли заинтересовать эти клячи. Прислушавшись к разговору мужчин, Джулитта поняла, что Моджер уже успел рассказать торговцу о том, каких коней предпочитает покупать хозяину, но окончательного отказа все еще не дал. В последнее время он ни с того ни с сего стал чересчур вспыльчивым и раздражительным, и Джулитта предпочитала держаться от него подальше, но временами, как, например, сейчас, соблазн поболтать хоть с кем-либо, кроме Арлетт, был велик. От нее не укрылось, что и Моджер тоже сторонился ее.

Среди отвергнутых Моджером лошадей Джулитта заметила кобылу молочно-белой масти. К ее ногам жался молоденький жеребенок. Утомленная дорогой и собственным детищем, кобыла отличалась от прочих разве что только необычным окрасом, и Джулитта прошла бы мимо нее, не останавливаясь Если бы не жеребенок.

Молоденькая кобылка, в отличие от матери, смотрелась очень недурно: редкие желтоватые крапинки на шкуре со временем обещали приобрести золотистый оттенок. Заостренные, чутко стоящие уши, умные глаза и четкие, красивые формы позволяли предположить, что отцом лошадки был породистый андалузский жеребец. Кобылка выглядела аристократкой, затесавшейся в толпе плебеев, причем настолько крохотной, что Моджер не заметил ее.

Однако Джулитта была не настолько наивна, чтобы тут же позвать Моджера и поднять шум из-за кобылки с жеребенком. Возможно, если повезет, их обеих удастся купить по приемлемой цене. Сгорая от нетерпения, Джулитта поспешила к мирно беседующим мужчинам.

— Ты собираешься купить что-нибудь? — спросила она у Моджера.

Он смерил ее чуть ли не презрительным взглядом.

— А почему ты спрашиваешь?

Джулитта с невинной улыбкой указала на черного как смоль коня, решительно отвергнутого Моджером за слабые ноги и недостаточно широкую грудь.

— Он такой красивый, — сказала она, обращаясь к торговцу. — Мне бы хотелось, чтобы вы показали его в беге.

Торговец, не веря в свою удачу, охотно согласился выполнить ее просьбу. Не успел он отойти, как Моджер с перекошенным от ярости лицом повернулся к Джулитте.

— Что ты задумала?! — гневно прошипел он. — Эта кляча не стоит и мешка гороха.

— Знаю, — спокойно ответила девушка. Моджер удивленно захлопал ресницами.

— Тогда зачем же ты…

— О, помолчи и выслушай меня. Я на время избавилась от торговца, чтобы поговорить с тобой наедине вон о той кобыле с жеребенком. Кобыла, конечно, не заслуживает внимания, но у жеребенка, по-моему, прекрасное будущее.

— Я уже видел их, — холодно обронил Моджер.

— И он не произвел на тебя впечатления? Его взгляд метнулся к торговцу. Тот, оседлав вороного, гордо гарцевал по двору.

— Я не собираюсь тратить деньги твоего отца на капризы, — буркнул Моджер.

— Это не капризы! Я права! — Глаза Джулитты сердито засверкали. — В его венах течет кровь испанских скакунов. — Неужели ты думаешь, что я не могу отличить хорошую лошадь от плохой?

— То есть ты утверждаешь, что за один год узнала больше, чем я за двадцать пять? — Ноздри Моджера начали гневно раздуваться.