Любовь под прикрытием

– Наше дело началось не с похищения, и не две недели, а почти пару десятков лет назад. Тогда мы прорабатывали канал нелегальной продажи оружия, который выходил за пределы России. В Турции удалось вычислить преступника, работающего по дипломатической линии, но арестовать его не вышло. По стечению обстоятельств подозреваемый оказался в гостинице в Стамбуле и стал жертвой теракта. Всё указывало на то, что погибший был организатором поставок оружия. Дело было закрыто, хотя оставались ещё некоторые вопросы. И вот относительно недавно одна из дружественных азиатских стран обвинила нас в поддержке боеприпасами агрессивно настроенной оппозиции. Но мы-то были в курсе, что не при чём. Я занимался в своё время старым делом о поставках нелегального оружия, и когда мне поручили нынешнее расследование, заметил некоторые аналогии. Расследование привело меня в Иран,и я начал прощупывать сотрудников посольства, так как имелись косвенные улики. Желание устранить меня и стало основной причиной похищения.

– Но почему среди похитителей был американец? – удивилась Люба.

– Наёмник. Для отвода глаз.

– Α остальные? – нахмурился я. – И как можно было выкрасть Любу на виду у спецслужб и отправить, как груз, в Тебриз? В Иране это не так просто.

– А вот это уже любопытнее. Наш подозреваемый также работал и на турецкие спецслужбы. У Турции был свой интерес, она, как вы знаете, состоит в НАТΟ, и ведёт свою игру по отношению к соседям – утраченная корона Османской Империи спать спокойно не даёт. В Иране были посеяны семена очередной «цветной революции», благо, со всходами вышло не очень. В России сработали турки, в аэропорту Тебриза грузовой самолёт пропустили проамерикански настроенные офицеры таможни. Они просто закрыли глаза на «груз», потому что им перепало оружие для мятеҗа.

– А при чём тут убийство Боньяди? – спросил я. – Неужели рандомная фигура?

– Нет, не совсем. Тут ты, Рафаэль правильно предположил, что речь идёт о разделе финансов на восстановление Сирии. Беспорядки в Иране, ссора с Россией и убийство главы энергетической империи, господина Боньяди, могли привести к расторжению договора о восстановлении электросетей. Наш злодей планировал убить несколько зайцев одним махом,и мы уже нашли доказательства.

– Но я-то при чём?! – с нетерпением воскликнула Люба.

– Ты – моя дочь, дочь начальника безопасности в российском посольстве. План А – я поддаюсь шантажу, стреляю на приёме в Боньяди. План Б, я отказываюсь, они выставляют мою дочь террористкой, – Αлексей Дмитриевич побледнел, как бы ни старался выглядеть беспристрастным. – Планировался грандиозный теракт в Тегеране. При любых исходах плана А и плана Б твоё выживание, Люба, не планировалось. В обоих вариантах мне пришлось бы расплачиваться,и грозил политический скандал.

У меня пробежал мороз по коже, Кнопка вжала голову в плечи и застыла. Соколов протянул мне руку и крепко пожал мою.

– Если бы не ты, Рафаэль, мы бы тут не гуляли сейчас. – И сказал Любе: – Мы с тобой, доча, обязаны нашему Рафаэлю от и до.

Я смутился, отшутившись:

– Это всё Люба, она меня вовремя наняла. Я просто выполнял свою работу. У Любы потрясающая интуиция!

– Это верно, – крякнул Соколов.

Она повернулась ко мне и обняла так крепко, что я аж охнул:

– Ой, Любаш, бок…

– Прости-прости-прости, – отпустила она меня и поцеловала в щёку, покраснела и спросила у отца: – Но почему иранцы поверили, что я – террористка и начали охоту?

– Кое-кто умело «слил» иранским спецслужбам эту информацию. Они и без того были на ушах из-за протестов, поэтому схватились за предложенную версию очень легко, – пояснил Соколов. – Нам ещё придётся потрудиться, чтобы обелить твоё имя, Фарушка.

– Да я как-то уже наездилась по Ирану, – пробормотала ошеломлённая Люба.

Соколов с прищуром посмотрėл на меня.

– Кстати, кто-то заботливый посоветовал родственнику магната Боньяди из Стражей Исламской Революции увеличить охрану. Не подскажешь, Рафаэль, кто?

Я не стал чудить и ответил прямо:

– Кто знает, вышла ли бы моя затея с самолётом Фариза? Это был ход ва-банк. Влиятельные сторонники могли понадобиться.

– И чем же таким ты его склонил на свою сторону? – уточнил папа.

Я небрежно пожал плечами:

– Зуб выбил.

– Наш человек, – хмыкнул Соколов, а затем добавил серьёзно: – и потому твоя голова стоила очень дорого. Ты смешал все карты в большой политической игре,так что заслужил знать и свою часть истории. Полагаю, это будет выслушать нелегко. Присядешь на скамейку, Рафаэль?

– Нет, всё в порядке, рассказывайте, – ответил я, чувствуя, как сжимаются все мышцы, словно перед прыжком, от чего жутко заныл бок.

Кнопка взволнованно посмотрела на меня:

– Ρаф,ты точно в порядке?

– Да, прошу вас, говорите, Алексей Дмитрич, – сказал я, а в висках от волнения затикало. – Вы сказали, что подозреваемый работал в посольстве. Это Апши?

Соколов кивнул: