Любовь под прикрытием

Изредка даже случается выезжать, поэтому привычно-зелёный дипломатический паспорт всегда со мной. Кроме того, я регулярно встречаюсь с оперативниками, провожу занятия по будо. Тесть уговорил, но я, в принципе, и не был против – с Ваней Топорцом и Журовым мы дружим по сей день со времен иранских приключений – стоящие оказались ребята, не фальшивые.

– А скажите, Рафаэль Маркович, неужели китайцам интересны наши сырки? – не унимался водитель Юра, видимо заскучавший донельзя, ожидая меня у здания нашего с отцом «ЭкспортОптТорга».

Я и сам на собрании акционеров всё, что можно, отсидел. Зато удалось ускорить слияние и пнуть юристов, чтобы не копошились, как хомячки. Скоро «Творожное Солнышко» станет одним из наших официальных брендов,и в Уставе компании добавится пункт «Производство». Я выдохнул с облегчением: сколько можно болтаться туда-сюда? Отец от дел почти отошёл, а мне на двух директорских креслах сидеть так себе.

– Китайцам всё новое интересно, – пояснил я. – У них сейчас деньги есть, а на впечатления – дефицит.

– Ага, я читал, что они за нашим мороженым убиваются. В «Аргументах и Фактах».

– Сырки тоже прекрасно замораживаются, – справедливо ответил я. – Плюс мы даём такое предложение, от которого невозможно отказаться.

– Я понял. Тогда ещё по завтрашнему дню. После Χлебниковского парка поедем в офис?

– Да. Там пробуду час, потом в Саларьево. И ты свободен.

– Я вот смотрю на вас и не пойму, как вы всё успеваете, Рафаэль Маркович?!

Я лишь улыбнулся:

– Ты знаешь как.

Какой смысл говорить всё в сотый раз? Про медитации и практики? Я повторяться не люблю.

Юра припарковал Мерс у Тульской. Я вышел из автомобиля, запахнул пальто, прячась от снежной крошки, но застёгиваться не стал. В метро всё равно жарко. Меня подхватило потоком и потащило к эскалатору. Застыв на ползущих вниз ступеньках, я разглядывал людей с интересом и с целью. Знаю, что в определённый момент меня торкнет,и я пойму, что делать. Или просто покатаюсь и поеду домой. Так тоже случается.

В том, что касается бизнеса, я выстраиваю планы и стратегии, в остальном – живу в Потоке. Это удивительно – погружаться в жизнь, находиться в ней полностью и целиком,и смотреть, что с тобой происходит. Всё, что нужно, обязательно случится. Не моё пройдёт мимо. Для моих приключений в метро нет особого расписания, всё основано на интуиции. Сегодня понял, что нужно.

На подъезде к конечной народу в вагоне поубавилось. А я стоял и просто ехал. На станции вошёл понурый парень чуть младше меня. Мрачный, рыжий, худой, с острыми плечами, тусклым взглядом и явным отпечатком беды. Её хорошо видно – по нестираной, но ещё недавно приличной одежде, по глазам со следами угасающей интеллигентности, по мятой небритости, иногда по запаху алкоголя.

Моё внимание включилось. Парень плюхнулся на сиденье и уставился в одну точку. Холёная женщина поджала губы и пересела подальше. Люди чувствуют беду и обычно не хотят мараться. А сконцентрированная беда привлекает другую беду – проверено. Вот и сейчас двое крупных гопников выбрали из толпы именно мой объект внимания и подсели к нему с обеих сторон:

– Сотку дашь? На пиво не хватает, – развязно сказал тип с трикотажной шапочкой на затылке.

Мне всегда было любопытно, почему они их так носят – чтобы рыбак рыбака наверняка заметил? Тату,треники, уродские шапочки, и ты везде вольёшься в недружественную гопническую среду.

Рыжий что-то буркнул. Трикотажный схватил его за грудки. Я всё ещё наблюдал. Нo когда трикотажный встряхнул парня, а тот не смог дать отпор, я спокойно подал голос:

– Эй, любезный, оставь человека в покое!

– Я тебе голубок, что ли, любезным меня обзывать?! – зарычал гопник, окинув презрительным взглядом моё полупальто и костюм. Явно причислил к офисному планктону. Что ж, у каждого своя степень омрачения.

Я не ответил. На таких кадров обычно спокойствие действует как красная тряпка. Вот и на этот раз любители побыковать двинули ко мне. Взять меня за грудки не получилось.

Простое движение рукой с полной концентрацией. И трикотажный валялся на полу вагона, не поняв, как очутился там. Выдох, выпад – второй рядом. Рыжий запуганно вжал голову в плечи.

Трикотажный поднялся, снова попробовал напасть. Не получилось. Как говорит мастер Морихэй Уэсиба: «Когда противник идёт вперёд, выходи навстречу и приветствуй его. Если он хочет отойти, проводи его». Проводил. Гопники отползли и попятились. Немногочисленный народ зашумел приглушённо. Поезд приближался к станции.

Рыжий взглянул на меня и кивнул угрюмо: мол, спасибо. Я не стал убегать, как тогда с Кнопкой. Сел рядом.

– Круто вы этих… – пробормотал рыжий, чувствуя неловкость.

Я снова процитировал мастера Уэсибу:

– «Смысл победы в отсутствии конфликта». – И протянул визитку моего центра, не выпуская на всякий случай из сферы внимания гопников. – Если готов пахать, работать над собой, приходи.

– А вы что, – усмехнулся парень, – новый способ флаеры раздавать придумали?

– Можно и так сказать, – кивнул я.

– Не понял, вам это зачем в таком-то прикиде? – ощетинился рыжий. – Что за игры?