Любовь с алкоголем

Женщины-нимфоманки обычно компульсивны. Эти индивидуумы сосредоточены на своих симптомах, все их отношение к жизни, начиная с раннего детства, искажено и странно. В большинстве случаев эти почти психические индивидуумы не имеют силы воли. Они не любят себя и требуют от себя абсолютного перфекционизма. Не достигая его, они безжалостно себя наказывают и винят. В то же время и от других они требуют абсолютно отличного поведения. Другими словами, они исключительные моралисты. Они не только стараются преуспеть и хотят, чтобы другие преуспевали, они требуют от себя и окружающих перфекционизма. Они буквально проклинают себя и окружающих, когда жизнь не соответствует этим невозможным стандартам.

В расстройстве этих индивидуумов замечаются некоторые биологические элементы. Они будто бы под влиянием некоторого «пробела» в понимании и восприятии. Этот «пробел», возможно, исходит из врожденной тенденции «плохо» думать. Такие индивидуумы должны постоянно обучаться «лучшей» философии жизни.

Популярный (народный) образ пьющей женщины, как женщины легкого поведения, часто имеющей сексуальные отношения в состоянии опьянения, частично верен.

В случае алкоголизма и нимфомании мы сталкиваемся не с причиной и следствием, но с двумя феноменами, которые могут поддерживать/снабжать друг друга. Алкоголь не увеличивает сексуальное желание, но снижает страх и торможение (запрет), которые его сопровождают. Женщина может стать нимфоманкой не потому, что она получает удовольствие от секса, но потому, что она ведома страхом и жизненным неудовлетворением. (Переступить страх в такой ситуации может помочь алкоголь.) Как мужчина часто «Дон Жуан» вследствие повышенного самолюбия, так и женщина может стремиться не к самому сексуальному соитию, но к завоеванию мужчины/ самца. Заставив его желать ее и получать удовольствие от сексуальных отношений с ней. Завоевание как таковое, а не то, что оно может принести, есть основное в таком поведении, несмотря на то что женщина может получать удовольствие от сексуального соития.

Женщины-нимфоманки необязательно обсессивно-компульсивны, но их тенденции к ритуализации, к самопринуждению и самоуничижению являются саморазрушительными. Они не только неуравновешенны, они, по крайней мере, в состоянии психоза. Такие женщины обычно ведомы желанием стабильности, определенности, уверенности.

Нимфомания является одним из синдромов психической дегенерации. Это результат сексуального гиперэстетизма (преобладание внешнего над содержанием).

Возможно, большинство женщин-нимфоманок, вступающих в сексуальные отношения в поисках любви, признания и одобрения, получают, пусть и вторичное, но удовлетворение от секса.

Нимфомания — один из наиболее неправильно употребляемых терминов[54].

25

— Ты… ты очень пьяная? Зачем же? Я же собирался…

— Ты долго собирался, милый Бил! У меня опасная болезнь. Меня нельзя оставлять без присмотра, а ты уехал, и мне некуда и не к кому было пойти, чтобы просто-напросто посидеть! У меня никого нет. И даже моя подружка, хоть я ее и ругаю все время… она тоже уехала… она мне все-таки служит иногда сдержи… а, что об этом теперь говорить!

— Поедем ко мне, может быть? Не надо с ними, а?

— Им некуда пойти. Их выгнали. Нас выгнали, всех выгнали… Я не могу их выставить, тем более сама уйти… замок надо вставлять… — Славица так и лежала на Раечкиной постели, для нее как будто не важно было, что это Вильям стоит перед ней: какая разница, она продолжала монолог, поменялся только случайный слушатель.

— Тебе важнее эти люди, чем то, что мы вроде собирались…

— Что? Что мы собирались? Это я себе придумала. Размечталась в своей голове, что вот с тобой… Но ты-то сам что сделал? Ты связан с мамой! Ты ко мне можешь запросто прийти в два часа ночи, тебе было тревожно, да? Увидел свет в окне и пришел. А я? Мне тоже надо было прийти к кому-то! Я больна. Я больной человек. Я трус и беспомощна и мне нужно… А они мне теперь заодно помогут. Мне не стыдно перед ними, я с ними напилась, я с ними и отрезвею. Не надо будет ни перед кем оправдываться. Мы вместе будем вылезать. А тебе надо маму караулить…

— Какая ты… жестокая!

— Мир вообще жесток…

— Зачем же о мире? Мир — это чужое. Зачем быть жестоким с людьми, тебе… нужными, дорогими?

— Ой, это логика стотысячелетней давности. Какой смысл обижать кого-то, кого не знаешь? Какой от этого толк? Ничего не почувствуешь от этой обиды, никакого облегчения! Но я совсем тебя и не обижала! Тебя не было! Это ты меня обидел!

— Но ты же могла меня подождать, несколько дней всего…

— Ты, видно, не понимаешь и вправду. Я больна, как твоя мама. И я не могу контролировать себя. Ты же имеешь опыт с мамой! Я совсем и не в претензии к тебе… Ну, ошиблась еще раз… Это ведь я больна, и, опять же, я сама решила вылечиться. Я придумала себе нашу возможную… связь, представила тебя, как моего «спасителя» или хотя бы помощника… Но ты-то в этом решении не принимал участия… Ты ни при чем, Вильям.

— Ты ошибаешься. Потому что я тоже что-то представил и даже решил, ты не поняла моей серьезности…