Любовь в Венеции. Элеонора Дузе и Александр Волков

Лучше не играть, лучше потерять год, но думать только об этом. Понимаешь ли ты, что даже во время гастролей он может последовать за тобой – взять тебя силой, как муж Матильды, который однажды тащил ее на глазах у всех в городской сад.

Как ты только можешь не думать обо всем этом? Что это за собачьи адвокаты, которые этого не видят.

Лучше перенести какой-нибудь скандал, если это необходимо.

Я вижу по твоему письму, что ты даже не думаешь об этом.

Но, моя дорогая подруга, в этом всё.

Отдай ему свою дочь, если он того потребует, но заработай свободу —

после этого ты вернешь дочь, действуй!

Все возможные жертвы лучше.

Я предупреждаю тебя и помни об этом, что если ты сейчас же не оформишь развод, он случится с тобой в тот момент, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Есть кое-что, чего я там не понимаю – потому что невозможно поверить, что ты всего этого не видишь! И тебе говорят подождать! Они втройне негодяи. Думай только об этом. В этом всё. Спрашивай, изучай законы. Терпи неудобства, если нельзя договориться полюбовно – но делай.

Вся твоя свобода с миллионами не стоит и двух су при таких делах.

Леонор, я не прав? Неужели я настолько глуп? Я не люблю преувеличивать опасность, но когда она есть – нужно это понимать – иначе это будет твоя вина. Ты хочешь быть практичной, но, во имя всего святого, учись, учись

сама, следи за законами, работай, действуй, не разговаривай слишком много с адвокатами, но возьми хорошее и заставь себя всё объяснить. Спрашивай, ничего не говоря, если хочешь, но спрашивай. Уверяю тебя, меня пробирает дрожь, когда я думаю о том, как живут люди и каковы они. Ты написала три ужасных письма из Петербурга о его приезде в Европу, ты преувеличила денежные опасения, а когда опасность действительно существует, ты беседуешь с адвокатами. Ради Бога пропусти двадцать реплик, если хочешь – дай себе месяц свободного времени, потеряв 10000 франков, но начни серьезное дело, от которого зависит вся твоя жизнь и гораздо больше, чем 10 ооо франков.

Где у твоих друзей головы?! Возьми спокойно адвоката и Кодекс, изучи и не теряй ни часа. Ах, что бы я дал, чтобы мне сказали, что я не прав!!! Нет, мне скажут: «Он этого не сделает, он испугается, он слишком galantuomo[455]!!» Если мне так скажут – я бы сказал, что все они трижды идиоты и так далее… Нет, честное слово, мир глуп или инфантилен.

Ты говоришь, что твой адвокат говорит один раз да, другой раз нет, но, друг мой, – это ужасно, – то, что ты сейчас говоришь!

Речь идет о том, чтобы работать спокойно, долго, жертвуя некоторыми представлениями, но при этом, сумев прояснить «да» или «нет», и это точно.

Бедная моя, милая Леонор, да, возможно, тебя любили – но как? Для их удовольствия.

И говорю тебе, что, когда пишу это, я не думаю о себе. Если бы ты сказала мне, что для того, чтобы сделать всё это, мне нужно уйти от тебя – что ж, я бы оставил тебя. Для меня главное – твое счастье – твое счастье любой ценой, даже ценой моего несчастья. Это ничего мне не стоит, если я люблю тебя, а другая любовь была бы просто трусливой, не стоящей ни гроша. […]

Перечитай всё это письмо два-три раза.

Особенно не разговаривай со своим адвокатом! Ты можешь подвести себя двадцать раз. […] Ты точно знаешь, не обещал ли ему твой муж крупную сумму, если он когда-нибудь что-нибудь получит? Неужели ты не понимаешь, что друг твоего мужа может быть только негодяем? В какую бездну погрузилось твое бедное благородное сердце вместе с этим простаком? Ты либо ненавидишь, либо равнодушна. Нет – нужно хладнокровно смотреть на сброд, понимать его сущность и не позволять себя одурачивать – вот мудрость жизни. […]

Если я где-то ошибаюсь – прости меня, потому что я думаю о тебе от всего сердца.

Скажи мне тогда, что я дурак – и я был бы так счастлив! […]

Пропусти пятьдесят раз «Графиню ди Шаллан», месяц, если хочешь, но выиграй развод – во имя небес!

Знаешь ли ты, что в Англии мужья иногда следят за своими женами в течение месяцев и лет, чтобы их подловить на чем-то… Есть даже агентства, которые специализируются на слежке. Сегодня он имеет право давить на тебя, впустить их в твой дом!!! Он этого не делает, потому что ожидает лучшего и дурачит тебя и твоего адвоката… Я сумасшедший или вы все новорожденные дети!? А Гуальдо – он дурак? Прости, но я так зол, что вижу, что с такими адвокатами ты пропадешь!

* * *

[22.10.1891; Дрезден – Турин]

[…] Если поезд приедет раньше, я бы где-нибудь подождал до восьми часов или до того часа, который ты укажешь, а потом приехал бы в твой отель.

Самое главное найти комнату в том же коридоре. Это, думаю, будет трудно.