Люди Бездны

Глава XVII

Непригодность

Я остановился на минутку, чтобы послушать спор на Майл-Энд-Уэст. Был вечер, спорили рабочие, лучшие представители своего класса. Они обступили одного из своих товарищей, мужчину лет тридцати с приятным лицом, и возбужденно наседали на него с вопросами.

– А как насчет проходимцев-иммигрантов? – спрашивал один из них. – Эти евреи из Уайтчапела просто перекрывают нам кислород.

– Это не их вина, – был ответ. – Они такие же, как и мы, и тоже хотят жить. Нельзя винить человека, который продает свой труд дешевле и занимает твое место.

– А что будет с нашими женами и детьми? – не унимался его собеседник.

– Вот тебе раз! – последовал ответ. – А как же его жена и дети? О них он беспокоится больше, чем о твоих, и не может смотреть, как они голодают. Так что соглашается работать за гроши, и ты вылетаешь. Но его-то, бедолагу, что толку винить в этом. Он этого изменить не может. Плата всегда опускается, когда два человека претендуют на одно место. Виновата конкуренция, а не человек, который идет на уступки.

– Но оплата труда не понижается там, где есть профсоюз, – последовало возражение.

– Тут ты попал в точку. Профсоюзы держат конкуренцию под контролем, но в тех сферах, где их нет, ситуация становится еще тяжелее. Вот туда-то и устремляется дешевая рабочая сила из Уайтчапела. Они ничего толком не умеют, профсоюза у них нет, вот и перекрывают кислород друг другу, да и нам заодно, если мы не принадлежим к сильному профсоюзу.

Не вдаваясь глубоко в суть вопроса, этот рабочий на Майл-Энд-Уэст вывел заключение, что два человека, претендующие на одну и ту же работу, и есть причина снижения заработка. Если бы он копнул глубже, то понял бы, что даже профсоюз, состоящий, скажем, из двадцати тысяч сильных рабочих, не удержал бы планку заработной платы, найдись на эти места двадцать тысяч безработных. Этому ныне есть прекрасное подтверждение, поскольку из Южной Африки возвращаются демобилизованные солдаты. Они десятками тысяч вливаются в армию отчаявшихся безработных. Оплата труда снижается по всей стране, вызывая забастовки и стачки, которые только играют на руку безработным, готовым с радостью подобрать инструменты, брошенные бастующими.

Потогонная система, нищенская оплата труда, армии безработных и толпы бездомных – это неизбежные следствия того, что претендентов на рабочие места больше, чем этих самых рабочих мест. Мужчины и женщины, которых я встречал на улицах, в ночлежках и «жральнях» Армии спасения, идут туда вовсе не потому, что ищут «легкой жизни». Я не жалел красок, расписывая все тяготы, которые выпадают на их долю, чтобы продемонстрировать, что такое существование «легкой жизнью» никак не назовешь.

Если рассудить здраво, становится совершенно ясно, что в Англии гораздо легче работать за 20 шиллингов (5 долларов) в неделю, регулярно питаться и ночью спать в постели, чем слоняться по улицам. Бездомные бродяги страдают гораздо сильнее и выполняют более тяжелую работу за совершенно мизерное вознаграждение. Я описал, как проводят они ночи и почему в состоянии полнейшего физического изнеможения отправляются в ночлежки при работных домах, чтобы «отдохнуть». В работных домах жизнь отнюдь не легкая. Нащипать четыре фунта пакли, раздробить двенадцать центнеров камня или выполнять самую омерзительную работу за пустую похлебку и койку, которые они там получают, – это безрассудная трата сил со стороны бродяг. А со стороны властей – откровенный грабеж. Они платят за труд куда меньше, чем работодатели-капиталисты. Плата за тот же объем работы у частного нанимателя позволила бы этим людям иметь лучший ночлег, лучше питаться, пребывать в лучшем настроении и, кроме всего прочего, пользоваться большей свободой.

Как я уже говорил, посещение ночлежки – это непозволительная расточительность. И то, что это понимают и сами бродяги, ясно из того, что бездомные всячески избегают подобных заведений, пока крайняя степень физического истощения не вынуждает их искать там пристанища. Но почему? Вовсе не потому, что им неохота трудиться. Верно как раз противоположное: им совершенно неохота бродяжничать. В Соединенных Штатах бродяга – это почти всегда лодырь. Он считает, что бродяжничать легче, чем работать. Но в Англии это не так. Здесь власти сделали все возможное, чтобы отбить желание попрошайничать и бродяжничать, и весьма в этом преуспели. Бездомный знает, что 2 шиллинга в день (которые равняются всего 50 центам) обеспечат ему нормальное трехразовое питание и постель, да еще останется пара пенсов на мелкие расходы. Он охотнее заработал бы эти 2 шиллинга, чем отправился бы в благотворительное заведение, поскольку знает, что и работать пришлось бы меньше, и его не подвергали бы таким унижениям. Не делает он этого лишь потому, что рабочих рук больше, чем работы.