Люди земли Русской. Статьи о русской истории

– Меня-то басмачи не тронут… они-то мне дали бы возможность работать… меня весь здешний ислам знает… и чтит… – жаловался огорченный ученый. Он был прав. Позже, при беседах с представители самых различных групп местного населения, я был поражен популярностью имени В. В. Бартольда. О его мудрости и всестороннем знании Востока слагались легенды. В массах он был известен под прозвищем, значившим по-русски «видящий соль земли».

Его научная работа была не нужна советской «культуре». Он не стоял «на базе марксизма-ленинизма».

Подобные злоключения постигли и его талантливого ученика археолога М. Е. Массона[112]. Пока он выполнял заветы и заканчивал прерванные смертью труды своего учителя, его систематически выживали из всех научно-исследовательских учреждений Средней Азии. Когда он открыл, указанное Бартольдом лишь приблизительно, местоположение мертвого города Баласагун в долине реки Таласа, таинственной столицы столь же таинственного, но могущественного некогда и культурного государства кара-китаев, его выгнали из последнего прибежища – Средне-Азиатского музея, лишили квартиры и жалкого заработка. Но случай его спас. Сличая тексты арабо-испанских и багдадских историков, он установил существование в древности в районе современного Ходжента на Сырдарье крупнейших серебряных рудников. По его гипотезе само серебро было из них выбрано, но сопутствующие ему обычно тугоплавкие редкие металлы должны были остаться в породе. Это разом заинтересовало советскую науку. Средства на изыскания были тотчас отпущены, и М. Е. Массон, работая во главе комплексной, изыскательной группы, нашел древние рудники и месторождения руд. В результате возник ходжентский комбинат редких металлов.

Коллеге Массона, археологу-любителю В. Л. Вяткину[113] не пришлось «поймать фортуну за чуб». Не обладая широкими знаниями, но заменяя их исключительным трудолюбием и упорством, этот фанатик археологии Средней Азии отдал ей всю свою долгую жизнь. Генерал-губернаторы Средней Азии, особенно барон Вревский[114]

, давали ему кое-какие средства, не богато, но хватало для того, чтобы расчистить знаменитую «обсерваторию Улугбека» под Самаркандом и доказать, что этот высокопросвещенный внук Тамерлана открыл до европейцев закон вращения Земли вокруг Солнца. С концом генерал-губернаторства кончился

и приток средств, но фанатик науки, будучи уже пожилым, продолжал один свою работу, конаясь в песке под палящим солнцем, и установил близ Анау место древнейшего города Афросиаба[115], пережившего 4 последовательных цикла культуры, из которых 3-ий современен Александру Македонскому, а 4-ый – Гарун аль Рашиду.

Энтузиаст и труженик умер в нищете и безвестности, оставив свои труды охраняющей памятники древности организации Сред-аз-Комстарис[116]. Там их нашли спекулянты на науке, и в конце 30-х гг. я читал в рекламном журнале «Советская археология» статью, кажется, В. Денике, прокламирующую результаты трудов всей жизни Вяткина, как «достижения советской науки». Его имя было упомянуто вскользь.

«Советская археология» – журнал, роскошно выпускаемый параллельно по-русски и по-французски. Он предназначен исключительно для обмана Европы, и, конечно, стоит больших денег. Читая его, я всегда вспоминал те гроши, в которых было отказано упомянутым служителям науки. Жалели ли именно денег большевики? Конечно, нет! Народных денег они не жалеют. Причина этих и многих других отказов в ассигнованиях на подлинно научную работу лежит много глубже. Она скрыта в том, что свет истинного знания органически враждебен всеобъемлющей лжи коммунизма и смертельно опасен ей даже в таких, казалось бы, аполитичных областях науки, как археология.

* * *

Утилитарность, выгода политическая или финансовая – основное и единственное направление научной работы в СССР. Отвлеченных, гуманитарных целей, познавания во имя знания – не существует. Истина только тогда истина, когда она служит целям партии, устремлениям, планам утверждения коммунизма в мире. Вне этого все – ложь. В таких духовных шорах воспитываются партийцы, комсомольцы, составляющие 95 % молодых работников науки (без партбилета в аспирантуру хода нет!), ближайший к партии «актив» масс.

Наверху, в Академии наук СССР, планирующей всю научную работу огромной страны, принцип утилитарности рассматривается в безбрежности горизонта борьбы миров во всех ее формах и проявлениях, но чем ниже, тем цель конкретнее, мельче и совсем в низах – различается до степени грубейшего материализма – погони за рублем, мелкой спекуляции на науке. На этой почве происходят порою забавные анекдоты, порою трагедии.

В пустынях Туркмении водится огромная ящерица – варан, достигающая длины двух метров. Она совершенно безопасна, обладает красивой узорчатой кожей, и поймать ее очень легко[117].

В Ташкенте жил энергичный, любящий свое дело биолог профессор Д. Н. Кашкаров[118]. Он «для себя», вне плана работал над темой «насекомые безводных песков».