Льюис Кэрролл. Лучшее

Балабона судьба им послала сама:         По осанке, по грации — лев!Вы бы в нем заподозрили бездну ума,         В первый раз на него поглядев.Он с собою взял в плаванье Карту морей,         На которой земли — ни следа;И команда, с восторгом склонившись над ней         Дружным хором воскликнула: «Да!»Для чего, в самом деле, полюса, параллели,         Зоны, тропики и зодиаки?И команда в ответ: «В жизни этого нет,         Это — чисто условные знаки.На обыденных картах — слова, острова,         Все сплелось, перепуталось — жуть!А на нашей, как в море, одна синева,         Вот так карта — приятно взглянуть!»

Да, приятно… Но вскоре после выхода в море         Стало ясно, что их капитанИз моряцких наук знал единственный трюк —         Балабонить на весь океан.И когда иногда, вдохновеньем бурля,         Он кричал: «Заворачивай носом!Носом влево, а корпусом — право руля!» —         Что прикажете делать матросам?Доводилось им плыть и кормою вперед,         Что, по мненью бывалых людей,Характерно в условиях жарких широт         Для снаркирующих кораблей.И притом Балабон — говорим не в упрек —         Полагал, и уверен был даже,Что раз надо, к примеру, ему на восток,         То и ветру, конечно, туда же.Наконец с корабля закричали: «Земля!» —

         И открылся им брег неизвестный.Но, взглянув на пейзаж, приуныл экипаж:         Всюду скалы, провалы и бездны.И, заметя броженье умов, Балабон         Произнес утешительным тономКаламбурчик, хранимый до черных времен, —         Экипаж отвечал только стоном.Он им рому налил своей щедрой рукой,         Рассадил, и призвал их к вниманью,И торжественно (дергая левой щекой)         Обратился с докладом к собранью:«Цель близка, о сограждане! Очень близка!»         (Все поежились, как от морозу.Впрочем, он заслужил два-три жидких хлопка,         Разливая повторную дозу.)«Много месяцев плыли мы, много недель,

         Нам бывало и мокро, и жарко,Но нигде не видали — ни разу досель! —         Ни малейшего проблеска Снарка.Плыли много недель, много дней и ночей,         Нам встречались и рифы, и мели;Но желанного Снарка, отрады очей,         Созерцать не пришлось нам доселе.Так внемлите, друзья! Вам поведаю я         Пять бесспорных и точных примет,По которым поймете — если только найдете, —         Кто попался вам — Снарк или нет.Разберем по порядку. На вкус он не сладкий,         Жестковат, но приятно хрустит,Словно новый сюртук, если в талии туг,         И слегка привиденьем разит.Он встает очень поздно. Так поздно встает         (Важно помнить об этой примете),

Что свой утренний чай на закате он пьет,         А обедает он на рассвете.В-третьих, с юмором плохо. Ну, как вам сказать?         Если шутку он где-то услышит,Как жучок, цепенеет, боится понять         И четыре минуты не дышит.Он, в-четвертых, любитель купальных кабин         И с собою их возит повсюду,Видя в них украшение гор и долин.         (Я бы мог возразить, но не буду.)В-пятых, гордость! А далее сделаем так:         Разобьем их на несколько кучекИ рассмотрим отдельно — Лохматых Кусак         И отдельно — Усатых Колючек.Снарки, в общем, безвредны. Но есть среди них         (Тут оратор немного смутился.)Есть и БУДЖУМЫ…» Булочник тихо поник         И без чувств на траву повалился.