Льюис Кэрролл. Лучшее

 И со свечкой искали они, и с умом,          С упованьем и крепкой дубиной,Понижением акций грозили притом         И пленяли улыбкой невинной.И решил Браконьер в одиночку рискнуть,         И, влекомый высокою целью,Он бесстрашно свернул на нехоженый путь         И пошел по глухому ущелью.Но рискнуть в одиночку решил и Бобер,         Повинуясь наитью моментаИ при этом как будто не видя в упор         В двух шагах своего конкурента.Каждый думал, казалось, про будущий бой,         Жаждал подвига, словно награды! —И не выдал ни словом ни тот, ни другой         На лице проступившей досады.Но все уже тропа становилась, и мрак         Постепенно окутал округу,Так что сами они не заметили, как         Их притерло вплотную друг к другу.Вдруг пронзительный крик, непонятен и дик,         Над горой прокатился уныло;И Бобер обомлел, побелев точно мел,

         И в кишках Браконьера заныло.Ему вспомнилась милого детства пора,         Невозвратные светлые дали —Так похож был тот крик на скрипенье пера,         Выводящего двойку в журнале.«Это крик Хворобья — громко выдохнул он         И на сторону сплюнул от сглазу. —Как сказал бы теперь старина Балабон,         Говорю вам по первому разу.Это клич Хворобья! Продолжайте считать,         Только в точности, а не примерно.Это — песнь Хворобья! — повторяю опять.         Если трижды сказал, значит, верно».Всполошённый Бобер скрупулезно считал,         Всей душой погрузившись в работу,Но когда этот крик в третий раз прозвучал,         Передрейфил и сбился со счету.Все смешалось в лохматой его голове,         Ум за разум зашел от натуги.«Сколько было вначале — одна или две?         Я не помню» — шептал он в испуге.«Этот палец загнем, а другой отогнем..         Что-то плохо сгибается палец;

Вижу, выхода нет — не сойдется ответ», —         И заплакал несчастный страдалец«Это — легкий пример, — заявил Браконьер.         Принесите перо и чернила;Я решу вам шутя этот жалкий пример,         Лишь бы только бумаги хватило».Тут Бобер притащил две бутылки чернил,         Кипу лучшей бумаги в портфеле…Обитатели гор выползали из нор         И на них с любопытством смотрели.Между тем Браконьер, прикипая к перу,         Все строчил без оглядки и лени,В популярном ключе объясняя Бобру         Ход научных своих вычислений.«За основу берем цифру, равную трем         (С трех удобней всего начинать),Приплюсуем сперва восемьсот сорок два         И умножим на семьдесят пять.Разделив результат на шестьсот пятьдесят         (Ничего в этом трудного нет),Вычтем сто без пяти и получим почти         Безошибочно точный ответ.Суть же метода, мной примененного тут,

         Объяснить я подробней готов,Если есть у вас пара свободных минут         И хотя бы крупица мозгов.Впрочем, вникнуть, как я, в тайники бытия,         Очевидно, способны не многие;И поэтому вам я сейчас преподам         Популярный урок зоологии».И он с пафосом стал излагать матерьял         (При всеобщем тоскливом внимании)Забывая, что вдруг брать людей на испуг         Неприлично в приличной компании.«Хворобей — провозвестник великих идей,         Устремленный в грядущее смело;Он душою свиреп, а одеждой нелеп,         Ибо мода за ним не поспела.Презирает он взятки, обожает загадки,         Хворобейчиков держит он в клеткеИ в делах милосердия проявляет усердие,         Но не жертвует сам ни монетки.Он на вкус превосходней кальмаров с вином,         Трюфелей и гусиной печенки.(Его лучше в горшочке хранить костяном         Или в крепком дубовом бочонке.)

Вскипятите его, остудите во льду         И немножко припудрите мелом,Но одно безусловно имейте в виду:         Не нарушить симметрию в целом!»Браконьер мог бы так продолжать до утра,         Но — увы! — было с временем туго;И он тихо заплакал, взглянув на Бобра,         Как на самого близкого друга.И Бобер ему взглядом признался в ответ,         Что он понял душою за мигстолько, сколько бы он и за тысячу лет         Не усвоил из тысячи книг.Они вместе в обнимку вернулись назад,         И воскликнул Банкир в умилении:«Вот воистину лучшая нам из наград         За убытки, труды и терпение!»Так сдружились они, Браконьер и Бобер         (Свет не видел примера такого!),Что никто и нигде никогда с этих пор         Одного не встречал без другого.Ну а если и ссорились все же друзья         (Впрочем, крайне беззубо и вяло),Только вспомнить им стоило песнь Хворобья         И размолвки их как не бывало!