Логово бессмертных

Глядя в зеркало заднего вида на уменьшающийся в постоянном удалении ресторан, я до последнего ждал начала погони, буквально рисовал в воображении выскакивающие на огромной скорости и дымящие визжащими шинами черные джипы, но ничего не происходило. По логике, фора у меня еще сохранялась и довольно неплохая. Охрана в это время должна была ломать дверь в туалет. Если сработает фторотан, то у меня появится дополнительная фора. Но даже если анестетик не вырубит охранников и они бросятся переворачивать ресторан в поисках Лавренюка, им все равно потребуется время, чтобы связать в одну логическую цепочку исчезновение подопечного, странную уборщицу в туалете и рассказ менеджера. Если охранники тупые, то у них на это уйдет минут пять или даже больше, если умные – полминуты, но в любом случае даже эти дополнительные секунды у меня были. Тем более, имелись вполне осуществимые планы усложнить им задачу.

Шустро проскочив сотню-другую метров по Коломенскому проезду до улицы Садовники, я завернул в лабиринт дворов старых жилых девятиэтажек и чуток поплутал по закоулкам в поисках второй своей машины. Она ждала под древним ясенем в тени белого бетонного забора, ограждавшего территорию какого-то медицинского учреждения. До последнего были опасения, что ее эвакуируют на штрафстоянку или местные пошалят с прокалыванием шин, но обошлось, видавшая виды белая «Волга» стояла нетронутая. С третьей попытки заведя старый чихающий двигатель и оставив его прогреваться, я перегрузил из пикапа на заднее сиденье «Волги» мешок с телом и бросил в багажник пакеты с инструментами. Пикап я специально не стал закрывать и оставил ключи в замке зажигания, надеясь на нечаянную помощь местного хулиганья. Машина не очень привлекательна для угона, серьезные люди на такую не позарятся, но вот шпана какая-нибудь вполне могла бы взять покататься.

Украдкой оглядевшись в поисках нежелательных свидетелей и не обнаружив оных, я в сопровождении угрожающего скрипа откуда-то из недр передней подвески выехал с парковки и по закоулкам двинул вглубь жилого микрорайона. Этот путь я уже трижды проделал несколькими днями ранее, репетируя, а потому почти без проблем выбрался из паутины узких улочек на простор Каширского шоссе, а с него благополучно свернул сначала на неприметную улочку со все теми же доживающими последние годы хрущевками, а потом – на заросшие травой рельсы заброшенной железной дороги. Рельсы были вровень с асфальтом и пересекали улицу, скрываясь за серым металлическим забором электромеханического завода. Предприятие много лет как числилось в списке бесперспективных банкротов, а его владения уже давно были поделены между желающими возвести на месте завода парочку-другую жилых и торговых комплексов. Я заглянул в генеральный план развития города на сайте мэрии и там эти земли значились как неэффективно используемые производственные территории и включены в резерв градостроительного развития города третьей категории. Переводя на русский язык, это означало, что в ближайшее время никаких строек здесь не планируется, а бывший завод превратился в обиталище всевозможных городских маргиналов. Криминальные сводки последних лет только подтверждали мои предположения.

С перегораживающими железную дорогу воротами я поколдовал накануне, срезав единственный блокирующий их открывание кусок арматуры, который без особого старания был приварен между створками. Куда труднее было распахнуть сами ворота, которые за годы вросли в землю. Местные бездомные и бродячие собаки сильно удивились бы моим стараниям, потому как они легко попадали на территорию завода через многочисленные дыры в заборе, правда, у них и машины с неподъемным телом на заднем сиденье не было.

Заехав под дырявый свод бывшего ангара, я заглушил двигатель и прислушался. Сквозняками свистел ветер, в отдалении грохотал какой-то механизм, фоном разносился шум города, иногда мелькали очаровательным эхом трели собирающейся на вечернее свидание птахи, однако мешок с телом не издавал никаких звуков. Это настораживало. Лавренюку давно уже полагалось прийти в себя и подавать признаки жизни, как любому обнаружившему себя в пластиковом мешке. И если уж не орать благим матом, то хотя бы пытаться выбраться и нечленораздельно мычать. Похоже, я все-таки переборщил с анестетиком.

Подозревая самое плохое, я первым делом установил штатив с цифровой камерой, включил, проверил качество записи и чувствительность микрофона. И только лишь потом выволок мешок с телом наружу. Если уж поговорить не удалось, пускай хоть будет доказательство исполнения заказанного убийства.

Опасения подтвердились, когда я разодрал пленку и сорвал с бледного безжизненного лица пленника мокрое от фторотана полотенце. Отшвырнув тряпку подальше, я какое-то время стоял над телом. От досады захотелось вмазать по этой жирной морде, своей преждевременной смертью испоганившей мои планы. Стоило ли так стараться, если можно было эту сволочь просто застрелить в парке или туалете забегаловки?