Ловчая ветра

Сегодня суббота, поэтому мне не нужно идти в школу (которую, скорее всего, всё равно ещё ремонтируют), и нам разрешили делать что вздумается (Андреас поверил, что я иду в бассейн), а вечером мы должны собраться в общей квартире на ужин с пиццей. Вот и все хорошие новости. Надеюсь, что грозовые драконы ещё немного поспят. Сегодня трамвай, похоже, двигался особенно медленно. На каждой остановке проходила, казалось, целая вечность, пока все пассажиры войдут и выйдут. Но если у вас нет машины, то, что ни говори, на трамвае перемещаться по городу быстрее всего. Нам волей-неволей пришлось запастись терпением.

Мы втроём втиснулись в угол переполненного вагона. Надеюсь, что чёрные кожаные колчаны у нас на спинах были хоть немного похожи на тубусы, в которых студенты-архитекторы возят чертежи, и нас просто могли принять за студентов, спешащих на урок графики. Едва слышное жужжание молний заглушалось суетой.

Мучило нас не только слишком медленное путешествие по городу, но и мысль о том, что нас ждёт в пункте назначения, устроилась в наших головах как ледяное течение на дне моря. Пять грозовых драконов! Аарону и Дамиану уже однажды пришлось испытать поражение в борьбе со стаей драконов, а я два дня назад едва спаслась от одного из этих чудищ. Затея безрассудная, но выбора у нас не было. Если мы ничего не предпримем, в ближайшее время в городе появятся первые жертвы среди людей. (И хотя это само по себе уже достаточно плохо, но ещё и не осталось бы незамеченным остальными ведьмами и колдунами, а значит, и моя мать и сёстры обратили бы внимание на этот город, что мне совсем не нужно…)

Итак, клинки-молнии снова были у меня и словно передавали привет от моего прежнего бесстрашного «я». Что бы ни случилось, сегодня я смогу за себя постоять. Несмотря на все страхи, я с волнением предвкушала ощущение электрического треска в руках.

А вот Дамиан и Аарон, напротив, заметно нервничали. И чем ближе мы подъезжали к кладбищу, тем заметнее. Всё больше пассажиров выходили, и нам наконец даже удалось сесть. Пока Дамиан возился рядом с молнией от толстовки с капюшоном, Аарон, сидящий позади нас, не издавал ни звука.

В какой-то момент я повернулась к нему и увидела, что он сидит, скрестив руки на груди и прищурившись. Он молчал, однако вид у него вдруг стал… взрывоопасным.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Меня подташнивает на земле, – ответил он. – Ох уж этот человеческий транспорт! Неужели эта штука не может хотя бы немного покачиваться? Движение по рельсам сводит меня с ума! – Он вздрогнул всем телом.

О, значит, он не нервничает, а его просто тошнит! На щеках Аарона действительно проступил сине-зеленоватый румянец, а в его волосах всё ещё виднелись хлопья пепла. Не задумываясь, я протянула руку и смахнула их. Тёмный локон, упавший Аарону на лоб, оказался очень мягким, как я и предполагала, и я прикасалась к нему на мгновение дольше, чем это было необходимо.

Он удивлённо моргнул:

– Э-э…

– Немного пепла застряло, – сказала я, показывая ему хлопья, а потом растёрла их и стряхнула на пол. Я почти ничего не знаю об Аароне, но у меня сложилось ощущение, что за то короткое время, что мы знакомы, между нами возникла какая-то связь. Возможно, потому, что мы вместе пели и призывали ветра?

– М-м… Спасибо. – Он явно старался дышать неглубоко.

– Тебя ведь не очень сильно тошнит?

Я оперлась локтями о спинку сиденья и положила подбородок на ладони. Хотя мне тоже приходится на суше нелегко (головная боль – лучшее тому доказательство), было странно видеть таким Аарона – этого здоровяка, который едва помещался на сиденье трамвая и осмелился обмануть северный ветер. В погоне за бурями, он наверняка проводит много времени среди самых сильных штормов, а его желудок переносит самые немыслимые сочетания продуктов. Не говоря уж о сражениях с грозовыми драконами и русалкой Сигурда, в которых ему пришлось поучаствовать. Но поездка на трамвае, казалось, совсем его доконала…

– Может, тебя отвлечь? – предложила я. Трамвай снова остановился и не собирался ехать дальше, пока бабушка-пассажирка не выгребла из кармана всю мелочь, чтобы заплатить за билет. – Скажи, а как долго ты этим занимаешься? Гоняешься за бурями?

Аарон потёр переносицу:

– Ну, отец брал меня с собой на вылазки. Я помогал ему с малых лет, пока он… Ну, пока однажды он… Однажды он отвлёкся… – сбивчиво говорил Аарон. – И какой-то другой поймал его и разорвал на куски у меня на глазах. Мне тогда было четырнадцать. И я убил того другого.

– Я… мне очень жаль.