Ловец огней на звездном поле

– Моя жизнь была совсем не такой, как мне хотелось. Не такой, как я надеялся, как я мечтал… С другой стороны, я далеко не единственный, чьи мечты и надежды так и не сбылись, – есть люди, которым пришлось еще хуже моего. Такова жизнь, Чейз: плохое и хорошее идут в ней рука об руку, и человек не должен отказываться ни от одного, ни от другого. Нужно просто жить с тем, что выпадает тебе на пути, приспосабливаться, стискивать зубы и терпеть в ожидании лучших времен. Без худа нет добра, потому что только пройдя через беды и страдания, можно узнать настоящее счастье. И даже если череда невзгод затянулась, нельзя думать, будто в мире больше нет ничего прекрасного и доброго. Добро есть, и его достаточно много.

– Ага, много. И его продают во всех гастрономах – в отделе сопутствующих товаров или прямо на кассе.

Дядя покачал головой и протянул мне один из сорванных им цветков.

– Понюхай‑ка…

Я послушно взял цветок и поднес к носу.

– Хорошо пахнет.

Дядя по‑приятельски толкнул меня в плечо.

– Ну, теперь понял, что я хотел сказать? У роз есть шипы, но они не помешали тебе насладиться запахом. И точно так же шипы не помешают тебе поставить эти цветы в вазу на кухонном столе. Зная, что можешь уколоться, ты просто будешь действовать осторожнее, только и всего. А почему?.. Потому что розы действительно могут украсить твою комнату. – Он поднял вверх палец и посмотрел на меня. – Думай, Чейз. Думай как следует, и тогда, быть может, ты сумеешь увидеть то, чего не замечал раньше.

Мы еще долго сидели на крыльце, пока дядя учился курить. Разобравшись, что к чему, он с удовольствием затягивался, пока табак в чашечке не превратился в пепел. Тогда дядя выбил трубку о каблук и поднялся.

– Способность принимать правильные решения приходит с опытом, – сказал он. – Но опыт, к сожалению, чаще всего представляет собой синяки и ссадины, полученные в результате прошлых ошибок и промахов.

– По‑моему, это неправильно, – заметил я.

– Неправильно, – согласился дядя. – Но иначе не бывает.

Глава 29

Мы собрали одеяла и продукты для пикника, упаковали кулер и удочку и вышли наружу, где был привязан Маленький Бубба. Дядя помог Томми сесть в седло, потом усадил позади нее Майки. Сам он, тетя Лорна и я шли пешком. Не торопясь мы пересекли пастбище и вступили под сень кипарисов и дубов. Вскоре были мы уже в Суте, а еще полчаса спустя – переправились через озеро и оказались в Святилище. В это время здесь пышно цвела индийская сирень лагерстремия, засыпавшая землю настоящим ковром нежных розовых лепестков, на который даже наступать не хотелось. Наконец мы оказались в северной части Святилища. Здесь Томми спешилась, и мы, усевшись на бревна, стали смотреть, как дядя учит Майки ловить рыбу.

Вот он насадил червя, аккуратно надев его на стальной крючок словно тонкий чехол, и забросил снасть в воду, где у самой поверхности скользили крупные окуни‑солнечники, хватавшие упавших в озеро жуков. Удерживая удочку одной рукой, дядя слегка приподнял голову и пробормотал вполголоса:

– Ну, ловись рыбка большая и маленькая…

В ту же секунду поплавок исчез под водой, дядя подсек и протянул удочку Майки, который принялся торопливо сматывать лесу. Меньше чем через минуту на берег шлепнулся крупный солнечник. Дядя засмеялся и зааплодировал.

Томми слегка толкнула меня в плечо.

– А ты почему не ловишь с ними?

Я покачал головой.

– У нас только одна удочка.

Она нахмурилась.

– Странно. Насколько я помню, дядя всегда брал несколько штук, чтобы всем хватило.

– Верно. – Я улыбнулся, вспоминая свои первые шаги на рыбацком поприще. – Но сегодня дело не в рыбе, а в мальчике.

Все утро мы смотрели, как Майки с дядиной помощью наполнял садок пойманной рыбой. Ближе к полудню, когда он вполне усвоил основные приемы, Томми взяла меня за руку и предложила немного прогуляться. Я не возражал, и мы медленно двинулись вдоль деревьев, образующих стены Святилища. Пробравшись сквозь кустарники, мы вышли к могилам и некоторое время стояли там, глядя на высеченные на надгробных камнях имена. Земля вокруг могил была выровнена, а между надгробиями лежали засохшие цветы.

Пока мы стояли, сзади к нам подошел дядя. Его лицо изменилось, стало другим, но я никак не мог понять, повинна ли в этом магия Святилища или же это просто свет высоко стоящего солнца. Обычно дядя выглядел достаточно молодо, но сейчас по нему было хорошо видно, сколько ему лет. Я видел и морщинки возле его глаз, и глубокие складки на обожженной солнцем шее, и слабое подергивание какого‑то мускула на щеке.

Опустив головы, мы стояли возле могил и молчали. В какой‑то момент Томми взяла меня и дядю под руки, удерживая и объединяя нас троих. Прошло довольно много времени, прежде чем она заговорила.

– Можете кое‑что для меня сделать?.. – спросила Томми, повернувшись к дяде.

Он не ответил, и она посмотрела на могилу его сына. Возле самого надгробного камня из земли поднялись несколько папоротников и грибов, а по опавшим листьям ползла зеленая гусеница. Томми взяла дядю за руку и слегка ее сжала.