Ловцы человеков

Среди тех людей, которые приходили к домику, где жил Игорь, промелькнули и бывший провидец Святослав, и когда-то впервые встреченная в провинциальной «синяковке» женщина. Святослав, посмирневший лицом, словно он наконец-то перестал мучиться каким-то нерешаемым вопросом, долго стоял в толпе не так далеко от Игоря и вместе с другими слушал. Встретившись взглядом с Игорем, он смущенно улыбнулся, как улыбается напроказничавший ребенок, понявший, что взрослые, которым он своими шалостями напомнил что-то дорогое их памяти, решили-таки не воздавать ему должного наказания. Игорь кивнул: я рад, что у тебя все устроилось.

Часто Игорь даже не говорил с многими, они лишь слушали вместе о том, что за вечно живое чувство, как бьющий в парус ветер, тянет кому-то путь по общей реке под названием Жизнь.

– Ты бы, ваша светлость, молитвам их научил, чтобы они потом тебе молились, – приговаривал Антон, когда расходились последние из этой толпы.

– Я пока сам у них учусь.

Касса в виде фанерного с прорезью ящика, мимо которого на улице проходили те, кто провел здесь какое-то время, пополнялась самыми разномастными денежками. Кидали их по своему усмотрению: кто – лишь бы обозначить приличие своего прихода, кто – бросал все, что мог на это отдать, кто-то и не оставлял взноса. По вечерам Антон удивлялся: денежный ворох, который можно подкинуть в воздух, уже не вызывает у него прилива особых чувств. Даже наоборот: эти утомительные общения с народом труд всего лишь второстепенный, который делается даже не ради получения прибыли.

Зачем тогда он? Как объяснил Владимир, во-первых, Игорь совершенствует и пробует свой дар на более «дешевом расходном материале». Во-вторых, надо поддерживать к себе постоянный интерес представителей самого разного общества, чем-то их шокировать, быть поводом для слухов, домыслов, толкований. И пусть нет пока провозглашения какого-то учения и демонстрации чудес! Чем больше неожиданности и загадочности – тем лучше. Игорю не надо рассказывать о себе самому – пусть за него расскажут другие. Пусть люди ловят слухи и гадают над тем, кто же есть Светлый, проглядывая выложенные на сайте видеоролики и записи Антона. Антон заносил в эту общую летопись и короткие пойманные им мысли.

Любят всегда то, что не изменяет. Поэтому никогда не изменяй себе, и ты научишься любить себя.

Прожив день, подумай, что из этого дня ты сможешь назвать жизнью.

В жизни всегда есть что-то главное и множество мелочей, и всегда ты жертвуешь одним ради другого. Научись делать правильный выбор.

– Ты бы, ваша светлость, обряд какой-то придумал. Вот, например, заповедал хотя бы раз в каждое лето рассвет торжественно встретить с холма какого-то, сосредоточившись на смысле своего бытия. Дескать, ловите просветление в мысли и души.

– Я еще сам его не поймал.

Антон со временем бросил попытки вывести какое-то цельное учение из всего, что он слышит и видит, находясь рядом с Игорем. Записывая что-то новое в своей летописи, он думал: пусть пишется эта книга – ее задача удивить и привлечь тех, почти тайные встречи с кем стали основным трудом для Игоря.

***

Рано утром сразу на другой день Антон и Игорем уезжали с дачи Владимира. Приехавший за ними Семен сказал коротко: «Собирайтесь, тут все слишком просто. А простота все удешевляет». И они сели в его маши ну и уехали туда, где, по словам Семена, все их слова станут более дорогими. Несколько сотен километров магистрали, потом проселочная гравийка – и машина подъезжает к возвышению, который наполовину окружает излучина реки. Склоны кургана покрыты редкими соснами, за которыми почти не видна возвышающаяся на самой вершине кургана небольшая церковь. Когда дорога в виде двух пыльных полос посреди трав и разросшихся под соснами папоротников поднималась на самую вершину, становился виден и небольшой домик около самой церкви – одноэтажный, собранный из специально затемненных для создания впечатления старости бревен.

Домик был сделан в форме креста, в центре его была кухня, от которой во все стороны отходили помещения. Первое от входа было чем-то наподобие кладовки, в остальные стороны от кухни выдвигались срубы жилых помещений. Если боковые помещения были совсем небольшими, то сруб напротив кладовки был длиннее, что придавало дому геометрическое сходство с нательными крестиками. Заканчивалась эта удлиненная часть дома, направленная в сторону реки, открытой большой террасой, в центре которой было сложено костровище-печь, больше напоминающее камин, перед которым в потоке отраженного его задней стенкой тепла можно комфортно сидеть и в холод, и в слякоть, разглядывая долину реки.