Ловцы душ на «Обероне»

– Цыц, женщина. Иди к плите и не суй свой нос в разговоры мужчин. – Скорее для порядка приструнил ее Эльчибей, отставляя от себя недоеденную кашу: – Ты одно пойми верблюжонок. Если ты даже окажешься прав, в чем я очень сильно сомневаюсь, хозяин все равно не упустит шанса намять тебе бока. Он, между прочим, и твоего предшественника избил до полусмерти и прогнал, бездоказательно обвинив в воровстве. А тырили муку эти хитиновые твари. Они ее даже не ели… Закапывали за скотным двором.

– Когда все это вскрылось, – не выдержала, и все-таки поддакнула Патимат, – Хозяин даже бровью не повел. А ведь несчастного мальчонку можно было разыскать через стражников и вернуть назад…

– Рабов надо лучше кормит, тогда и меньше будет пропадать. – Мягко перебил ее Ярославцев, и тоже пригубил козьего молока.

– Ладно! – подвел черту управляющий. – Я тебя предупредил. А дальше смотри сам.

– И на том спасибо! – искренне поблагодарил его капитан и, промокнув губы о рукав халата, пошел выгонять муравьев на работу.

Сегодня они управились на два часа раньше да еще успели замесить сверх плана теста на пятьдесят булок.

Пятерка хлебопеков – поденщиков устало развернув натруженные плечи, тихо переговариваясь, отошла в тень столетнего тутового дерева и, кряхтя от удовольствия, расположилось на циновках.

Костя, не тратя попусту время, загнал рабов обратно. Снова насыпал им хорошую порцию корма и добавил свежих пальмовых листьев.

Режим оптимального питания он вычислил, подслушивая их ночные разговоры. Но самое смешное состояло в том, что насекомые совершенно не держали зла на людей. Они даже не пытались критиковать их действия, а все свои беды объясняли культурной, научной и нравственной отсталости фаногорцев. Прямо «Толстовщина» какая-то получалось.

Капитан уже неплохо понимал их «речь», вот только сам не мог еще толком разговаривать. Сложен, ох и сложен, оказался их язык. Однако Костя не сдавался, и каждый раз делал хоть и маленький, но все, же шаг вперед.

– Эй, водонос – экспериментатор, – возле загона нарисовался хлебопек по имени Тенгиз, – там тебя хозяин кличет.

– Зачем? – поинтересовался капитан, не поднимая головы, ибо в этот момент извлекал острой палочкой из под краешка муравьиного панциря большую кровососущую блоху.

– Не знаю. – Пожал огромными покатыми плечами хлебопек. – Но выглядит он весьма решительно.

«Ну ладно, господин хороший. Видит Бог, не хотел я твоей крови», – вздохнул про себя Константин и уверенной походкой поспешил на свежий воздух.

Судя по количеству собравшейся во дворе публике, все ожидали яркого и красочного представления. Даже девяностолетняя мать хозяина, редко встававшая с постели, ради такого случая выползла из дома.

– Ты звал меня, мой господин? – буднично вопросил Ярославцев, покорно замирая в трех шагах от своего обозленного патрона.

– Да! Верблюжья отрыжка! – с ненавистью прорычал ибн Фази, однако капитан ни как не отреагировал на это оскорбление и продолжал, молча взирать на раскрасневшегося от возмущения толстяка.

Произошла явная осечка. Хозяин ждал, что водонос словесно ответит на унижение или, на худой конец, продемонстрирует какой-нибудь оскорбительный жест, ведь, как ни как, а с его слов, воспитывался он в приличном доме и должен был иметь хотя бы каплю мужского достоинства. Но этого, увы, не случилось, а этикет даже самой спонтанной уличной драки не позволял ему намылить холку, без предъявления хотя бы формального обвинения, однако и оно не заставило себя долго ждать: – По какому праву ты разбазариваешь мои корма?

– Их расход не превысил дневную норму, мой сиятельный господин. – Спокойно возразил Ярославцев. – Я просто пересмотрел время кормления и разовый объем.

Муслим ибн Фази, вопросительно уставился на управляющего и тот, с внутренним злорадством, утвердительно кивнул головой в подтверждении сказанного.

– Более того! – смело перешел в наступление Константин. – Расход муки воды и других, необходимых для выпечки ингредиентов, так же остался в пределах нормы. Мне удалось сэкономить довольно значительную часть, из которой хлебопеки приготовили пятьдесят дополнительных булок, что принесло твоей казне солидный незапланированный доход.

– Ты много на себя берешь, и за это будешь строго наказан. – Неожиданно для всех приторно медовым голосом пообещал хозяин и, к удовольствию собравшихся, бросился на Костю с кулаками.

Но водонос повел себя еще более странно. Он не сошел с линии атаки, а только сделал шаг правой ногой назад.

Столкновение было страшным! Хозяин коварным таранным ударом надеялся опрокинуть его на землю. Но не тут-то было! Он словно налетел всем своим весом на гранитную скалу, причем настолько сокрушительно для самого себя, что на долю секунды даже потерял сознание.

Опомнившись, ибн Фази нанес мощный удар справа, метя в незащищенную голову Константина. Тот выставил жесткий блок и остановил могучий кулак противника возле своего лица.