Ловцы душ на «Обероне»

За изысканным деревянным столиком, резной работы, ему приветливо улыбнулась девочка-подросток, опрятно одетая, тщательно причесанная с располагающим к себе личиком и, не смотря на свой ранний возраст, уже вполне сформировавшейся фигурой. Ни дать, ни взять – этакая маленькая фея пустыни, неизвестно каким образом, оказавшаяся в этом чехотошном хранилище макулатуры.

Однако, не смотря на ее искреннее дружелюбие и приятную внешность на капитана вдруг, нахлынуло такое дикое раздражение, словно кто-то начинил его порохом и уже запалил фитиль.

Вот только он не стал выпускать свои эмоции наружу, а упрятав их куда подальше, изобразив на лице неподдельное восхищение и крайнюю заинтересованность.

Разглядев в руках Ярославцева сундучок с письменными принадлежностями, она не стала задавать лишних вопросов, и сразу же перешла к делу:

– Подсаживайтесь к столу мой пытливый собрат. Я вижу вы у нас впервые?

– О да, госпожа.

– Тогда я обязана записать вас в книгу посетителей.

– Как будет угодно луноликой красавице. – Он удобно расположился на стуле, и скрытно осмотрелся по сторонам.

Изнутри каменные стены оказались задрапированными недорогими шерстяными коврами, что позволяло в купе с метровыми туфовыми блоками поддерживать постоянную температуру внутри помещения в любое время года.

Пол, как и крыша, был выполнен из единой каменной плиты с узким лестничным маршем, круто уходящим под землю. Вероятнее всего, само хранилище располагалось именно там. Причем этот вход был не единственным. Костя явственно уловил слабое дуновение сквозняка.

– Ваше имя? – девчушка выжидательно замерла с пером в руке над раскрытой регистрационной книгой.

– Салех ибн Фаради.

– Салех ибн Фаради. – Старательно проговаривая, вывела она на белоснежном бумажном листе. – Цель посещения?

– Меня интересуют любые сведения о муравьиной цивилизации. – Ровным голосом ответил Константин, внимательно наблюдая за ее реакцией.

– Я не понимаю, о чем вы говорите? – она бережно отложило в сторону перо и, промокнув мелко размолотым песком, свежую запись, аккуратно сдула его и закрыла книгу.

– Вы прекрасно поняли меня, и я крайне восхищен вашим самообладанием. – Ярославцев недаром просиживал штаны на факультативах по физиогномике. Косвенные признаки выдали ее смятение, и он продолжил так называемый «бархатный нажим».

А чтобы хоть немного расположить эту юную особу к собственной персоне капитан доверительно посмотрел в ее карие глаза и очень убедительно прошептал:

– Поверьте, Золотко мое, сейчас от вашего положительного решения зависит очень многое. Судьба распорядилась так, что на карту поставлено существование целого народа.

Она зарделась от смущения и разволновалась настолько, что тут же схватила перо, и в раздумье закусила его кончик своими жемчужными зубками.

Костя терпеливо ждал, ни чем, не проявляя своих эмоций, одновременно перебирая в уме все возможные причины ее загадочного поведения:

«Неужели эта тема находится под запретом властей? Или она настолько непопулярна в научной среде, что одно лишь ее упоминание уже считается правилом дурного тона? В принципе немудрено! Судя по тому, какое внимание, здесь оказывается науке, то не за горами те времена, когда всех умеющих читать и писать с упоением начнут жечь на кострах».

– Хорошо! – уж чего-чего, а решительности ей было не занимать! – Я сведу вас с одним человеком, который когда-то занимался этими вопросами. Возможно, он выслушает вас… Эй, Зинатула! – громко крикнула она, обернувшись в сторону подземелья.

Вскоре оттуда выскочил весьма расторопный разбитной паренек.

– Да, Зульфия.

– Этот господин желает встретиться с Отой Кяримом.

– Так ступай вместе с посетителем к нему, а я за тебя подежурю.

– Пройдемте. – Девчушка встала из-за стола и угловато поманила Ярославцева за собой, а тот, глядя на нее, неожиданно вспомнил слова из одной, когда-то очень любимой им песни:

Движения твои, очень скоро станут плавными,

Походка и жесты, осторожны и легки…

Однако вскоре настроение у капитана окончательно испортилось, и он понял, почему хранилище подействовало на него так угнетающе. Первый звоночек прозвучал, когда они спустились вниз и уперлись в, точно такую же, как на Церии, шлюзовую камеру, единственное отличие которой состояло в том, что обе бронированные двери, поблескивая гнутыми штурвалами, почему-то оказались снятыми с петель и приставленными к боковым стенам.

А когда они ступили на отполированный до блеска коридорный пол с узкими боковыми стоками и небольшими воронкообразными сливами, защищенными от попадания крупных кусков плоти металлическими решетками, то у Константина предательски увлажнились ладони, и тоскливо заныло под сердцем.

В который раз за сегодняшний день ему стало не по себе!

Сам того не желая он, был вынужден с головой окунуться в недалекое прошлое этого подземелья.

«ПЫТОЧНЫЙ КОМПЛЕКС!!! Немного переоборудованный и облагороженный, но так и не сумевший до конца избавится от всех своих ужасающих черт».