Ловцы душ на «Обероне»

Однако хозяин недаром на протяжении тридцати лет носил титул непревзойденного мастера уличных поединков. Молниеносно осуществив захват за рукав халата, он начал проводить один из своих самых эффективных и коварных приемов.

Костя с помощью рычажного контрприема без труда освободил захваченную руку, и продолжил стоять как вкопанный.

Ибн Фази по инерции провалился влево и на мгновение, потеряв равновесие, с трудом удержался на ногах.

Неожиданный и очень профессиональный «уход» настолько озадачил и потряс толстяка, что тот не придумал ничего лучшего и, предельно сократив дистанцию, взял водоноса в жесткий удушающий захват, пытаясь при этом оторвать его от земли.

Константин когда-то очень серьезно изучал боевое самбо и некоторые виды древнеславянской борьбы. Во время самоподготовок по рукопашному бою они на пару с Ратибором Дормидонтовым до одури валяли друг друга на борцовском ковре.

Иногда их тренировки и спарринги заходили настолько далеко, что начинали рваться сухожилия, трещать кости и сокурсникам приходилось растаскивать борцов силой.

Они оба не любили филонить и старались работать «без дураков» выкладываясь на каждой тренировке в полную силу, и поэтому сейчас все попытки озверевшего хозяина приложить его к земле оказались тщетны. Костя даже не открыл для себя ничего нового, а толстяку казалось, что сопя от натуги, он обжимает железный столб, а не податливую человеческую плоть.

Капитан пристально посмотрел в его глаза и очень тихо предупредил:

– Я уважаю твою старость, иначе ты уже давно бы валялся поверженным в пыли. А сейчас я тебе просто поддамся. Смотри на радостях, не задуши меня до смерти.

И, уступая натиску, он медленно расслабил свои мышцы.

Ибн Фази наконец-то оторвал его от земли и виртуозно положил на обе лопатки.

Зрители восторженно заулюлюкали и начали напевать протяжную ритуальную здравницу, ритмично хлопая при этом в ладоши.

Хозяин, будто малый ребенок, радостно пустился в пляс, переполненный ликованием от одержанной победы.

Однако на душе у него скребли такие жирные кошки, что он был готов провалиться под землю от возмущения и стыда.

Сегодня ему довелось помериться силами с более искусным противником, и только благодаря его великодушию остаться не посрамленным на виду у всей родни и многочисленной прислуги. Да, в его жизни случались проигрыши! Особенно по молодости, когда не хватало мастерства и опыта. Но никто и никогда не поступал с ним подобным образом. Самое главное заключалось в том, что он не мог расценить это как унижение. Работник просто очень корректно намекнул ему о приближающейся старости.

«Увы, но, кажется, он прав! Время не стоит на месте, и годы берут свое», – попытался оправдать себя толстяк и склонился над придушенным водоносом.

– Позвольте вышвырнуть его за ворота мой непобедимый господин? – рядом преданно засуетились два хлебопека.

Иб Фази, важно подбоченившись и выпятив живот, в раздумье пожевал губы, и только потом снисходительно проворчал:

– Пусть остается. Он заставил меня вспомнить молодость. Да и в схватке показал себя удальцом.

– Слава нашему благороднейшему хозяину!

– Да преумножат небеса его достаток!

– Живи и здравствуй на радость нам еще лет триста!

Наперебой заблажили работники, поднимаясь из пыли и отряхивая полы своих халатов.

А Ярославцева, от греха подальше, быстро отнесли к муравьиному загону и только там начали отливать водой, покуда он не пришел в чувство.

Костя предпочел не комментировать свое поражение.

Он громко поблагодарил хозяина за проявленное великодушие и, закинув метлу в тележку, молча, направился на уборку закрепленной за ним территории.

Суббота на Фаногории всегда считалась законным выходным, и каждый уважающий себя гражданин был волен, делать в этот день то, что ему заблагорассудится.

Накормив досыта всю муравьиную команду, Ярославцев хорошенько смыл с себя недельную грязь, затем неторопливо побрился, и лишь потом облачился в новенький халат.

Взяв в руки маленький деревянный сундучок с письменными принадлежностями, он отправился, ни куда-нибудь, а прямехонько к ибн Фази.

Остальные работники, еще с вечера получив расчет, испросили у хозяина разрешение и с восходом солнца разбрелись по своим делам.

Костя, тихонько мурлыча под нос одну из уличных песен, вежливо постучал в ворота склада и, дождавшись, когда слуга откроет дверь, робко поинтересовался:

– Могу ли я засвидетельствовать свое почтение моему обожаемому господину?

– Вполне. – Уверенно ответил тот, пропуская его внутрь.

Капитан грешным делом подумал, что толстяк отдыхает в своих апартаментах, пока вся его женская половина совершает субботний шопинг-тур по местной барахолке, однако он ошибся, и подниматься наверх ему так и не пришлось.

Муслим ибн Фази, находился на складе и старательно пересчитывал товар.

Капитан приблизился и почтительно замер за его спиной, в ожидании, когда на него обратят внимание…

Хозяин еще долго делал вид, что не замечает присутствие водоноса, и важно прохаживался между штабелями, осуществляя какие-то пометки на куске пергамента.