Ловушка памяти

– С кем ты там говоришь?

Лембек замер.

Элла, щурясь от света, стояла в дверях гостиной, завязывая на поясе шелковый халат.

– Я? – Мистер Лембек обернулся на жену. – Ни с кем, – он повесил трубку. – Номером ошиблись, иди спать.

– Боже… выключи эту гадость. – Она покосилась на экран.

16 глава

– Миссис Нотбек! – Маркус стучался в соседскую дверь. – Хелен, откройте!

Тихие шаги шуршали по полу, приближаясь к двери. Ручка повернулась, петли скрипнули – на пороге в халате и тапках стояла Хелен Нотбек.

– Вы что-то хотели, мистер Хейз? – Она собирала поседевшие пряди в пышный пучок.

– Джереми уже пришел?

Миссис Нотбек закусила губу.

– Ваш сын дома, миссис Нотбек? Я слышал, как захлопнулась дверь.

– Это я открывала, – засуетилась женщина. – Я думала, это он идет, а оказалось, что вы…

– Можно мне войти?

– Не думаю…

– Я подожду его у вас, вы не против? – Маркус отодвинул миссис Нотбек и прошел.

– Да, проходите, – сказала она и закрыла за ним.

Квартира Хелен Нотбек была точной копией его квартиры, с тем лишь отличием, что в ней был наведен особый уют. На подоконнике лежали бархатные подушечки, на столе – вязаные салфеточки, на полках – фотографии в рамках, большие и малые, всех возрастов ее сына Джереми, который и был на них.

– Можно? – спросил Маркус.

– Конечно, – улыбнулась Хелен.

– Это он?

– Да, это Джереми, когда пошел в первый класс. – Миссис Нотбек взяла фотографию с полки и передала Маркусу. – Посмотрите, какой милый мальчик, разве он может быть в чем-то виноват?

– Дети все милые, миссис Нотбек. – Хейз поставил фото на место, взяв более свежее, где парню было лет восемнадцать.

Светлые волосы, пухлые губы, достаточно необычное лицо. Маркус отлично запоминал лица; стоило ему один раз взглянуть на человека, и можно было фоторобот составлять. Он даже помог составить парочку – тогда, в прошлой жизни, – и, надо сказать, от оригиналов их было не отличить.

– Вы говорили, у парня проблемы? – Маркус смотрел на фото.

– Говорила?

– Да, еще неделю назад.

– Я плохо помню… – Женщина провела дрожащими пальцами по вспотевшему лбу.

Хейз оглядел комнату.

– Тоже не смотрите телевизор? – спросил он.

– Тоже? – не поняла она.

– Я не смотрю этот ящик с момента смерти жены. Новостей мне и тогда было достаточно… А у вас почему его нет?

– Я тоже ничего не смотрю, – сказала Хелен. – Без него куда лучше, не правда ли?

– Телевизор продал ваш сын, верно?

– Что? – Миссис Нотбек отстранилась от Хейза.

– Вы говорили, что он продал всю технику в доме.

– Говорила?

– Да, еще месяц назад, в кафетерии, вы брали тогда лазанью и кофе.

– У них отличные завтраки, – она улыбнулась.

– Вы постоянно жаловались на сына, Хелен.

Миссис Нотбек молчала, будто надеясь, что этот допрос быстрее закончится, если она будет просто молчать.

– Хелен!

– Жаловалась? – очнулась она. – Так разве не все мы жалуемся на своих детей? Даже если они самые лучшие, хочется, чтобы они были еще лучше, правда?

– Не знаю, у меня их нет.

– Как жаль… Я не хотела вас обидеть.

– Вы и не обидели. Хелен, так как насчет…

– Насчет убийства? Вот когда пожалеешь, что телевизора нет… Вам что-то известно?

– Пока никому ничего не известно, но Кристофер обещал разобраться в этом деле.

– Это…

– Это мой брат.

– Он полицейский?

– Я вроде говорил, может быть, я плохо помню…

– Может, и говорили, – согласилась Хелен. Она смотрела на закрытую дверь, вроде как прислушиваясь к чему-то.

– Ждете, когда придет ваш сын?

Женщина улыбнулась.

– А он вообще сегодня придет?

– Конечно, – протянула она, – должен прийти.

– Отлично, подождем вместе.

Миссис Нотбек посмотрела на него так, как смотрят на последнего гостя, засидевшегося допоздна. Хейз сделал вид, что не заметил этого взгляда, – не впервой ему быть самым нежеланным из гостей.

– Так вы не замечали каких-то странностей за Джереми? – спросил он после недолгого молчания.

– Что вы имеете в виду? – вздохнула Хелен, потеряв всякую надежду выгнать навязчивого соседа.

– Неужели не было ничего необычного? Бегающий взгляд, нервозные движения, истерики, светобоязнь, вспыльчивость, грубость, зависимость…

Верхняя губа ее вздрогнула, ноздри покраснели. Еще немного, и она расколется, понял Маркус.

– Не понимаю, о чем вы, мистер Хейз.

«Все ты понимаешь», – подумал он.

– Значит, не замечали?

– У Джереми были долги, – нехотя начала Хелен, будто намеренно растягивая слова. – Он забрал телевизор и магнитофон. Сказал, что купит новые потом, как устроится на работу.

– Значит, все-таки забрал?

– Я имела в виду… – Она закусила губу.

– И что, устроился?

– Куда?

– На работу.

– Это не так просто, мистер Хейз.

– Конечно, – согласился Маркус, оглядывая каждую из фотографий. На каких-то Джереми стоял во весь рост, на других был лишь портретом, скорчив гримасу и сложив пальцы в знак «рок-н-ролл».

– Он здесь дурачится, – Хелен забрала фотографию.

На последних снимках лицо парня уже не такое детское; оно заострилось, под глазами появилась темные круги, щеки покрылись прыщами и язвами.