На лице продавца появился испуг. Он почему-то посмотрел налево, потом направо и снова со странным взглядом на меня. Пауза. Я понял, что без внука не обойдусь. Оглянулся. Он стоял в полутора метрах, двигал рычагами игрального автомата и почему-то смеялся…
Я его подозвал, хотел объяснить ситуацию, но он, не слушая меня, сказал продавцу:
— Его интересует цифровая модель этого фото…
Естественно, он произнёс эту фразу на английском, при слове «диджитал» (цифровая) с улыбкой повернув ко мне голову.
Всё выяснили, всё оговорили, но мне казалось, что продавец никак не мог прийти в себя и очень быстро удалился.
— Ты что, всё слышал?
— Конечно…
— В чём дело? Что ты ржёшь, мой конь ретивый? Чем он был так напуган?
— Дед, — еле сдерживая смех, продолжал внук, — в переводе на русский язык «джиголо» означает сутенёр. Ты, надеюсь, понимаешь значение этого слова? Ключевого, кстати… «Best Buy» предназначен для других целей, — добивало меня молодое поколение, демонстрируя при этом великолепное знание самой сути этой темы.
— А ты уже квалифицированно в этом разбираешься?
— А как же.
И мы — окончивший одиннадцатый класс, ростом один метр девяносто сантиметров американец и российский пенсионер, которому популярно разъяснили значение ещё не выученных ключевых слов, — дружно смеясь, сели в «Ford».
— Да… внучок. Нехорошо получилось, забыл…
— Как, дед, ты меня в таких случаях учишь? Пить надо меньше!..
А если пить, то воду. Ключевую.
Без секса жить нельзя на свете, нет!
Наименование рассказа — это вольно подкорректированная фраза из оперетты И. Кальмана «Сильва», подсказанная суровыми буднями современной жизни. Жили мы — поживали в России-матушке, пока чёрт нас не дёрнул, и вся наша семья — жена, я, двое малолетних сыновей двинулись в Америку, не очень осознавая, что нас ждёт за горизонтом.
Будем откровенны: мы не привыкли к такому ритму в рабочие часы, как в Америке. У нас в крови — перекуры, магазины, разговоры, отгулы, больничные листы…
«Работа не волк, в лес не убежит».
«Лучше пузо от пива, чем горб от работы».
А здесь нужно было трудиться, трудиться и трудиться. Да, ещё! Чуть не забыл — «учиться, учиться и учиться». Классика! Нас бесплатно учили читать и писать, бесплатно можно было получать высшее образование. Только к работе нас не приучили. Пришлось перестраиваться.
Но всё это — перегрузки, недосыпания, усталость, нервы. Повышалось давление, начинало барахлить сердечко. О наших непростых буднях родителям мы не сообщали, а, засучив рукава, трудились на благо нашей великой новой Родины.
А недавно произошло радостное событие. Из России после нескольких лет просьб и уговоров жены к нам прилетели её родители. Прибыли они с тринадцатилетней племянницей Леночкой. Жизнерадостная тёща, которая получила высшее музыкальное образование в консерватории по классу вокала и пела в оперетте много лет, часто подтрунивала над своим мужем, физиком, а он с улыбкой смотрел на свою половину, не оставался в долгу и любил повторять: «Бесценна моя Авиценна[1]
». — «Так Авиценна он, а не она…» — «Правильно. Для Розы это не имеет значения. Ей интересны написанные труды древнего мыслителя “Трактат о сексуальной силе” и “Свод науки о музыке” — всё по её пристрастиям», — отшучивался Михаил.И вот — первое общее застолье, все веселы, немного возбуждены, произносятся тосты. Михаил поднял высоко бокал:
— Я очень рад, что мы наконец встретились. Тост из оперетты прост: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!» За них давайте выпьем!
Все чокнулись, и тут, после наступившей паузы, Леночка выдала:
— Дед! А сейчас так поют только со сцены. У нас в школе это звучит иначе: «Без секса жить нельзя на свете, нет!»
Тишина. Взрослые не знают, как реагировать. Не растерялся дед. Профессор, доктор, сказал:
— Всё правильно! Можно исполнять и так и так, одна формула не исключает другую. Они взаимосвязаны, романтичны, а главное — не противоречат научным данным. Чувствуется, вну-чень-ка, что у вас в школе очень «продвинутые» дети.
— Да-а-а, — отреагировала Роза. — Быстро взрослеешь, деточка. Но что-то дома ты не вела себя так, мягко говоря, раскованно.
— Так вы все говорили, что Америка — страна свободы!
— Вся в меня, — подытожила Роза под общий смех.