Лучшее признание в любви

– Нет. – Цезарь покачал головой. – Я устроил все это для тебя. Я хотел, чтобы ты увидела лабиринт во всей его рождественской магии. Я хотел поехать сюда на закате именно с тобой. И именно тебя я хотел поцеловать. В конце концов, речь ведь идет о нас с тобой.

Габи покачала головой:

– Нет. Речь идет о принце Агилареса и почти королеве Касавелье. Не о Цезаре и Габи. Как я уже сказала, ты бы никогда не сделал предложение Габи Росс, владелице книжного магазина.

– Нет. – Принц не сводил с нее внимательного взгляда. – Но ты бы меня привлекла. И я бы захотел поцеловать тебя. Искра между нами – вполне реальна.

– Есть и другие, более важные вещи, – сказала Габи.

– Согласен. Но все, что я прошу сейчас, – это подумать над моими словами.

– Обещаю, что подумаю.

– Большего я не прошу. – Он поднял свой бокал. – За хорошие мысли, – сказал он. – А теперь давай закончим наш ужин, выбор десертов просто великолепен. Мы можем есть их при лунном свете и говорить на все темы. А потом я провожу тебя домой.

На следующее утро, сидя в дворцовой библиотеке, где Габи чувствовала себя как дома, она приготовилась к своему обычному утреннему ритуалу. С чашкой чая, девушка уютно свернулась клубочком в кресле.

Цезарь Агиларес хотел жениться на ней. Цезарь Агиларес поцеловал ее.

Габи закрыла глаза. Достаточно. Этот поцелуй ничего не значил. Цезарь поцеловал бы любую женщину. Хотя сразу после поцелуя она могла поклясться, что увидела шок в его глазах, но потом он моргнул, и она решила, что ей показалось.

Вчера принц довольно улыбнулся – с полным осознанием собственного превосходства.

Две минуты спустя Габи издала приглушенный вопль, вчитываясь в каждый заголовок газет.

«Назревает королевский роман?»

«Может ли это быть любовью?»

«Частный пикник?»

«Дипломатия или истинная любовь?»

Сопутствующие фотографии были еще хуже. Снимки с бала. Они с Цезарем о чем‑то разговаривают. Выражение ее лица было свирепым. Потом фотографии их вальса, пикника. Ну, и сама статья. Тошнотворная статья.

Габи едва пробежала текст глазами, как раздался стук в дверь, и вошел один из дворцовых слуг.

– Его королевское высочество принц Цезарь Агиларес, – произнес слуга нараспев.

– Спасибо, Лео. – Она подождала, пока слуга уйдет, и набросилась на Цезаря: – Ты это видел?

– Да, поэтому и пришел. Чтобы мы могли обсудить стратегию.

– Стратегию? – Габи округлила глаза. – Как насчет полного отрицания?

– Это один из вариантов, – согласился он и прошел дальше в комнату, где сел напротив нее. – Но все зависит от того, что ты решила после нашего вчерашнего разговора.

Это был вопрос, мучивший Габи большую часть бессонной ночи. Мысли о Цезаре, их поцелуе ни на секунду не оставляли. Но она должна помнить, что это не сказка, это настоящая жизнь. И самое страшное в том, что решение, которое они примут сейчас, повлияет на политику и благосостояние двух стран.

В конце концов Габи задремала, а когда свет проник в окна, она приняла решение.

– Я решила, что нет ничего плохого в том, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса, вместо того чтобы сразу же от него отказаться.

– Хорошо. Тогда мы поддерживаем эти статьи.

Габи заморгала и едва удержалась от того, чтобы не схватить его за плечи и не встряхнуть как следует.

– Зачем?

– Потому что они хорошие, позитивные. В них нет ничего о скандалах, беременностях, брошенных у алтаря женихах.

Габи прищурилась.

– Можно подумать, ты сам все это спланировал.

– Я не планировал, но и не препятствовал.

– Значит, ты молча поощрял эти выдумки?

– Да. И думаю, что мы и дальше должны так делать.

– Но это же безумие. Журналисты наверняка не верят в то, о чем пишут. Они должны знать, что мы едва знакомы.

– Журналисты пишут, чтобы продавать издания. Они хотят верить в сказки. Принц надевает хрустальную туфельку на ногу таинственной незнакомке, и они живут долго и счастливо. Людям нравятся истории подобного рода. Люди видят нас, королевских особ, почти как выдуманных персонажей. Так почему бы не дать общественности хорошую историю?

– Потому что мы не вымышленные. Мы реальные. И все эти статьи… мы ведь можем и не пожениться. На самом деле шансы на то, что мы вступим в брак, очень малы. И вряд ли нас ждет романтическая сказка.

– Но мы можем создать иллюзию романтики, пока будем решать, что делать дальше. Такие статьи – это хорошо. Они отвлекают всех от скандалов. И мы можем использовать желтую прессу в своих интересах, пока узнаём друг друга.

– То есть мы должны поощрять журналистов писать такие вот надуманные романтические статьи? А сами будем пока узнавать друг друга, выясняя, хотим ли мы заключить этот хладнокровный союз?

– Нет, не хладнокровный, – тихо сказал он.

От его вкрадчивого голоса мурашки побежали по спине Габи, и она почувствовала дрожь. К счастью, в этот момент в дверь постучали, и вошла молодая девушка, толкая перед собой нагруженную тележку.

– Мне сказали принести прохладительные напитки, мэм.

– Спасибо, Донна.

Габи молча наблюдала за тем, как молодая женщина расставляет все на столе, и, когда она ушла, Цезарь продолжил: