Лучшее признание в любви

Обратный путь по проходу был похож на сон. Когда они вышли на холодную, запорошенную улицу и она посмотрела на заснеженные деревья, на серо‑голубое небо, то все, о чем она могла думать, – это то, что они женаты. Она вышла замуж. Женаты. В браке.

Настало время фотосессии, но это обычно ненавистное для нее занятие сегодня прошло совершенно незаметно. Потому что рядом с ней был Цезарь. Он был так близко, одной рукой обнимал ее за талию. Она стояла рядом с ним и понимала, что впереди их ждет вся ночь. Это осознание закипало в ней, когда они вошли в один из бальных залов Касавелье, где проходил прием в честь их бракосочетания. Зал блистал великолепием. Флаги Касавелье и Агилареса развевались у входа.

На огромном столе стояли блюда с разными канапе. Габи решила отказаться от обычного формального ужина, когда все сидят за одним столом. Вместо этого она попросила принести столики и расставить их по залу так, чтобы кто хотел, тот мог сесть, а кто‑то мог ходить от столика к столику и общаться с разными людьми. То есть делать как им заблагорассудится.

– Думаю, это работает, – шепнула Габи Цезарю, когда они стояли и наблюдали за своими гостями, которые смеялись и разговаривали. Лука и Имоджен ходили по залу, общаясь и знакомясь с людьми. Антонио и Тиа сидели рядом с Майлзом и Грейс, все развлекались.

– Даже мои родители выглядят счастливыми, – сказал Цезарь. – Очевидно, они уже отошли от поступка Мэрибель.

– Тогда, возможно, Мэрибель сможет присутствовать на моей коронации и придет вместе с Даной, – сказала Габи.

– Возможно. Но довольно о моей семье. А что насчет тебя, Габи? Ты счастлива?

– Да. Я счастлива. Я даже решила, что продам свой книжный магазин.

– Ты уверена? Я знаю, как много он значит для тебя.

– Да. С моей стороны было бы эгоистично держаться за него сейчас. Я знаю, что это правильный выбор. Теперь моя жизнь здесь.

«С тобой». Но эти слова она проглотила.

– Теперь нам нужно пообщаться с людьми, – сказала она вместо этого.

Цезарь кивнул, и она, махнув рукой, отошла в сторону. И когда она это сделала, то заметила высокую блондинку, которая стояла и смотрела на нее. Габи улыбнулась, но потом улыбка стекла с ее губ, когда она узнала эту блондинку. Это была леди Амелия Скотт‑Браун.

Как так? Почему? Она не включала Амелию в список гостей. Неужели это сделал Цезарь? От этой мысли кровь в ее венах застыла. Нет, конечно же нет. Он бы не стал этого делать, не предупредив ее. А хотел бы?

Эта леди Амелия такая красивая, такая утонченная, такая элегантная…

«Стоп, Габи».

Прямо сейчас было важно сохранять самообладание. Никаких намеков на скандал. Главное – будущее.

И так сложилось, что ее ближайшее будущее – это разговор с Амелией. И когда леди Амелия приблизилась к ней, то Габи старательно сохраняла приветливую улыбку на лице.

– Ваше высочество, – сказала Амелия, – я знаю, что вы, должно быть, удивляетесь, почему я здесь. Уверяю вас, что Цезарь понятия не имеет, где я сейчас.

– Должна признаться, что мне немного любопытно, это правда.

– Я пришла вместе с Фердинандом Бастильо, одним из дипломатических коллег Цезаря. Мое имя вписали в список гостей в последнюю минуту. И пришла я только потому, что мне хотелось поговорить с вами.

– О!

– Я не знаю, как много Цезарь рассказывал вам о нас, и я убеждена, что вы имеете право знать правду, поэтому я решила прийти сюда, чтобы встретиться с вами лично. Я знаю, что все письма и все звонки проверяются цензурой.

И это было правдой. Она помнила, сколько труда стоило Тиа и Антонио, чтобы держать связь между собой.

– Хорошо, – сказала Габи, хотя все инстинкты подсказывали ей, что нужно закрыть уши руками и бежать от этой леди как можно дальше.

Леди Амелия кивнула:

– Я не уверена, что Цезарь был честен с вами, но все, что я слышала и видела, указывает мне на то, что вы влюбились.

Габи заколебалась: разве могла она сказать, что все это исключительно для камеры?

– Я…

Блондинка улыбнулась.

– Я все прекрасно понимаю. Конечно, вам пришлось что‑то изображать для прессы, но вы действительно влюблены в него.

Это осознание ударило ее, как камень. Она и правда любит его. Действительно любит! Да, она много раз говорила себе, что принимает и понимает все условия, но сердце и душа не могут подчиниться этим правилам.

Потому что любовь не такая.

Любовь нельзя заставить прийти или уйти.

Амелия внимательно наблюдала за ней. Ее зеленые глаза были полны сочувствия.

– Я не могу ему позволить так играть с вами, – заявила она. – Цезарь расстался со мной потому, что так ему сказали родители. Он должен был быть свободен, чтобы жениться. – Она помолчала. – Он отправился в Агиларес на встречу с родителями и королевой Марией, а по возвращении сразу же порвал со мной. Просто так резко. Внезапно. А потом, – теперь в голосе Амелии звучала грусть, – я увидела в прессе сообщения о вас с Цезарем. Я знаю, что не должна была удивляться, Цезарь всегда был человеком долга, и поэтому я поняла его решение пожертвовать любовью.

– Любовью? – резко спросила Габи.

Амелия пожала плечами: