Луна команчей

Такой мальчишка заслужил хорошего подзатыльника, но прежде, чем Грасиэла успела примериться, Ньют улыбнулся ей так мило, что она передумала и вместо этого дала ему одну из своих вкусных маисовых лепешек.

15

— Я никогда не был в таком пустынном месте, Пи, — признался Джейк Спун, глядя с некоторым трепетом в холодный сумрак.

Они разбили убогий лагерь в безводном, беззащитном и пыльном месте где-то на равнине, равнине столь обширной, что садящееся солнце, казалось, находилось на расстоянии ста миль.

Капитан Колл был во главе шести рейнджеров, включая Чарли Гуднайта. Отряд в безводном лагере состоял из Дитса, Пи, Джейка, капитана Маккрея, майора Фитерстонхо, толстого лейтенанта по фамилии Дайкасс и шести солдат. Цель небольшой разведывательной экспедиции состояла в том, чтобы отследить команчей на их зимних стоянках и определить, сколько их осталось. Армия хотела знать, сколько общин было все еще активно и сколько воинов они могли выставить в этой области.

Джейк Спун никогда не мог подавить свою привычку к жалобам, когда капитан Колл их не слышал. Джейк очень мало говорил в присутствии капитана Колла. Для всех рейнджеров было очевидно, что капитану Коллу не нравится Джейк, и они предпочитали избегать его компании.

Пи Ая это сбивало с толку. Он не знал, почему у капитана появилась такая неприязнь к Джейку, но, в данный момент, когда нет воды и совсем мало еды, у него были более неотложные заботы.

Пи выработал привычку каждую ночь считать свои патроны. Он хотел знать точно, сколько патронов он мог израсходовать в случае стычки с индейцами. Каждому рейнджеру выдавали на экспедицию сто патронов, но Пи Аю выдали только восемьдесят шесть патронов, что явилось результатом некоторой путаницы на складе в день выдачи. Пи сильно волновал тот факт, что он отправился в поход с запасом на четырнадцать патронов меньше полного комплекта.

Четырнадцать патронов могли иметь огромное значение, если бы все его компаньоны были убиты, а он выжил. Тогда ему пришлось бы возвращаться в Остин, охотясь по пути на дичь, поэтому патроны следовало экономить.

Он был не особо метким стрелком. Иногда ему требовались четыре или пять патронов, чтобы подстрелить оленя, а с антилопой результаты были еще хуже. Кроме того, он мог выстрелить в индейцев на четырнадцать раз больше, если бы у него были недостающие патроны. Недостаток их терзал его ум. Он считал каждую ночь, чтобы убедиться, что во время дневного путешествия ни один патрон не пропал.

Учет патронов и слабый свет на мрачной равнине не позволял Пи Аю напрасно тратить время на раздумья о том, почему капитан Колл не переваривает Джейка Спуна. Капитан Маккрей, который знал практически все, возможно, и знал причину, но даже если это и так, то ничего не говорил.

В этот момент капитан Маккрей обсуждал с майором Фитерстонхо трудности точного учета команчей.

— Несколько человек, которых я знаю, подсчитывали команчей и обзавелись прическами, которых не желали, — сообщил он майору, тощему человеку с угрюмым характером.

— Конечно, для Дайкасса здесь нет никакого риска, — добавил Огастес. — Он лысый, у него нет волос, чтобы забрать их. Если бы они захватили Дайкасса, то им пришлось бы поискать у него что-то, что можно отрезать.

Огастесу нравился толстый лейтенант, и он поддразнивал его, как только появлялась возможность. Ему меньше нравился суровый Фитерстонхо, хотя тот был не более суров, чем другие военные, которые застряли на пыльных заставах далекого Юго-запада, пока великая война бушевала на востоке. Мимо Фитерстонхо и его людей проносилась слава, и они понимали это. И ради чего? Чтобы попытаться подчинить несколько полуголодных команчей, рассеянных на равнинах Техаса?

— Это кажется плохим занятием, не так ли, майор? — сказал Огастес. — Вы могли вернуться домой и сражаться с Грантом или Ли, в зависимости от ваших убеждений. Я думаю, что это было бы получше, чем считать этих бедных команчей.

Майор Фитерстонхо воспринял этот комментарий серьезно, не меняя выражения лица. Он не приветствовал шутки на полях сражений, но капитан Маккрей, искусный и уважаемый рейнджер, видимо неспособен был избежать шутливого замечания.

— Я из Вермонта, капитан, — сообщил ему майор Фитерстонхо. — Я не воевал бы на стороне генерала Ли, хотя и восхищаюсь им. Он когда-то сам сражался в этих местах, я полагаю, во время войны с Мексикой.

— Ну, я не замечал, — сказал Огастес. — Я был влюблен в то время, когда была та драка. Я тогда был моложе, в возрасте лейтенанта Дайкасса. Вы влюблены, лейтенант?