Луна команчей

Было известно, что он собирался уйти на север, чтобы в одиночку охотиться на бизонов. Пинающий Волк считал это глупостью, но ничего не говорил. На севере было много белых, и у них были хорошие ружья.

— Ты позволил бы белым указывать тебе, где жить? — спросил его Бизоний Горб. — Ты позволил бы им купить тебя за несколько голов тощего скота?

— Нет, я предпочитаю конину, а не говядину, — ответил Пинающий Волк. — Я могу питаться лошадьми, которых я краду. Я никогда не буду жить с белыми.

Наступила долгая тишина. Енот был разделан, он кипел в котле. Плоть просела на руках Бизоньего Горба, и его тело теперь стало худым. Казалось, что его горб тянет его тело назад.

— Разве у Тихого Дерева нет лошадей, которыми он может питаться? — спросил Бизоний Горб. — Или у Му-рея?

— У них есть немного лошадей, — ответил Пинающий Волк. — Я думаю, что они просто устали от борьбы. Многие их молодые воины были убиты, и их женщины недовольны. Они долго сражались.

— Все мы долго сражались, — напомнил ему Бизоний Горб. — Мы сражались всю нашу жизнь. Таков наш путь.

Он снова замолчал. Он начал думать о том, что для него настало время покинуть свой народ, возможно даже оставив своих жен. Если вожди различных общин один за другим сдаются, заключая мир с белыми, то время свободных команчей прошло, и его собственное время тоже. Возможно, ему надо уйти одному и найти место, где можно умереть. Самые великие воины никому не причиняли беспокойства, когда их время заканчивалось. Они просто уходили, пешком или с одной старой лошадью. Конечно, это редко происходит теперь, об этом обычае почти забыли. Из-за техасцев любому человеку сейчас трудно прожить достаточно долго, чтобы встретить естественный конец своей жизни. Сейчас так много воинов гибнет в сражении, что лишь немногие доживают до той поры, когда смогут умереть достойно, по старому обычаю.

Бизоний Горб не хотел обсуждать эту возможность с Пинающим Волком. Он хотел только узнать еще одно: он хотел узнать о Куана[28], молодом вожде группы Антилоп, команчей, которые жили на самом дальнем западе в бесплодном Льяно. Эти команчи никогда не жили вблизи белых. Они выживали на своей суровой земле, даже когда не приходили бизоны. Команчи-Антилопы жили, питаясь корнями и личинками, сорной травой, луговыми собачками и луковицами, которые они находили в земле. Сам Бизоний Горб был среди команчей Антилоп всего несколько раз в жизни. Они жили слишком далеко и были недружелюбны — именно то, что они были недружелюбны, и привело его к ним, чтобы познакомиться с ними. Они жили на своей собственной земле, по старинным обычаям, охотясь, кочуя следом за дичью, находя достаточно воды и выживая в месте, где никто больше не мог найти воду. С белыми Антилопы сражались редко, поскольку белые не могли их обнаружить. Когда белые приходили, Антилопы просто отступали все глубже и глубже в необозримые пространства Льяно. У белых всегда заканчивалась провизия и вода, прежде чем они успевали напасть на них. Антилопы знали свою страну и могли выжить в ней. Белые не знали и боялись ее. Даже Знаменитая Обувь, кикапу, который ходил везде, не пытался следовать за команчами-Антилопами к их водопоям.

Даже он считал Льяно слишком трудным испытанием.

Теперь Бизоний Горб услышал, что у группы Антилоп появился молодой вождь. Его звали Куана. Хотя он едва превысил юношеский возраст, он, как говорили, был великим воином, решительным и внушающим страх в сражениях, всадником и охотником, не боявшимся ни белых, ни страны, в которой он жил. Говорили, что Куана был наполовину белым, сыном Пета Нокона и пленницы Надуа[29], которая много лет жила с команчами. Ее захватили во время набега у Бразоса, когда Бизоний Горб сам еще был молод. Надуа жила с Людьми долго и уже забыла, что была пленницей. Теперь ее сын вел команчей из группы Антилоп и удерживал свой народ подальше от белых и их советов.

Когда Бизоний Горб спросил о Куана Пинающего Волка, тот сразу не ответил. Эта тема, казалось, раздражала его.

— Я давал ему четыре хорошие лошади, но он не захотел их принять, — сказал он наконец.

— Ты пытался надуть его? — спросил Бизоний Горб. — Я помню, как ты раньше хотел подсунуть мне плохих лошадей. Ты пытался обменять лошадей, с которыми было что-то не так. Возможно, Куана слишком умен для тебя. Возможно, он знал, что с теми лошадьми было не все в порядке.

Пинающий Волк немедленно поднялся и приготовился уйти.

— Не было ничего плохого с лошадьми, которых я давал ему, и с лошадьми, которыми я менялся с тобой, тоже, — ответил он. — Когда-нибудь Куана пожалеет, что у него нет таких хороших лошадей, каких я предлагал ему.