Луна команчей

Немного позже, пока готовили собаку, Голубая Утка подтащил старика, подошвы которого были отрезаны, к месту, где сидел медведь. Он хотел, чтобы медведь съел старика, такого испуганного, что, будучи во власти медведя, он не мог даже кричать. Он лежал как парализованный с дрожащими губами и широко открытыми глазами. Но медведь не проявил интереса к старику, чем опять вызвал раздражение у Голубой Утки. Он взял палицу и опять избил медведя. Но, хотя медведь хныкал и скулил, он не тронул тощего старого пленника.

Второе избиение медведя оказалось достаточным для Айдахи. Он взял свое новое ружье и ушел к Ред-Ривер, притворившись, что хочет поохотиться на гусей. Он был новым гостем и не хотел жаловаться, но знал, что Голубая Утка поступает неправильно, избивая медведя. Позади него послышались крики. Два изгоя, которые пытались утопить женщину, притащили ее обратно в лагерь и теперь мучили ее горячими прутьями.

Айдахи шел, пока звуки лагеря не стали слабыми. Мысль о том, чтобы найти Голубую Утку, волновала его так, что он проехал весь путь к реке Арканзас и затем назад к Ред-Ривер. Но то, что он обнаружил в лагере Голубой Утки, обеспокоило его. Он не знал, хотел ли он теперь здесь остаться, хотя Голубая Утка уже подарил ему прекрасное ружье и теперь, конечно, ждет, что он останется. Но обращение Голубой Утки с медведем препятствовало этому.

Айдахи знал, что Голубая Утка собрал банду налетчиков, но он думал, что большинство в ней будут кайова или воины из других племен, которые присоединились к Голубой Утке, чтобы продолжать убивать белых по старым обычаям. Но мужчины в лагере были в основном белыми. Некоторые из них были метисами. Все они — он знал это — убьют его без раздумий, если об этом не узнает Голубая Утка. Им не понравилось то, что Голубая Утка сам отправился, чтобы сопровождать его в лагерь, а длинноволосому полукровке Эрмоуку он понравился меньше всех.

Айдахи чувствовал, что сердитые глаза Эрмоука следили за ним, когда он шел сквозь лагерь. Даже лагерные женщины, отвратительные и в большинстве своем тощие от голода, смотрели на него враждебно, как будто он был еще одним человеком, который приехал, чтобы оскорбить их.

Это не было тем, чего ожидал Айдахи. Но с другой стороны он не ожидал, что его собственный вождь, Паха-юка, согласится отвести свой народ в резервацию. Он знал, что не сможет жить в резервации и подчиняться обычаям белого человека. Он не хотел ждать как нищий у своей палатки, пока белые дадут ему одну из своих тощих коров. Он оставил своих трех жен, чтобы присоединиться к Голубой Утке. Он скучал по своим женщинам, и все же у него не было желания привести их в такой грязный лагерь, где мужчины ни к кому не испытывали уважения, даже к медведю.

Чем дольше Айдахи шел, тем больше он беспокоился и приходил в замешательство. Он не знал, как поступить.

Он был охотником и воином. Он хотел охотиться на прериях и сражаться со своими врагами до старости, или пока какой-то воин не победит его. Поражение от руки хорошего воина не было позорным. Айдахи участвовал во многих сражениях, но знал, что в один момент удача может отвернуться от него, и он будет убит. Он не боялся рисков жизни воина. Он уважал опасности такой жизни. Но Айдахи хотел остаться воином и охотником. Он не хотел стать простым бандитом. Он хотел воровать у своих врагов, техасцев, но он не намерен воровать у людей, которые всегда были его народом. Люди в лагере Голубой Утки так не колебались, он это знал. Они украли бы у любого. Если они видели, что команч ездит на прекрасной лошади, или носит прекрасное ружье, или женился на хорошенькой пухлой женщине, они, если бы смогли, убили бы команча и отобрали бы лошадь, ружье или женщину.

Прекрасное ружье или нет, но Айдахи знал, что не сможет жить с такими людьми. В конце концов, у него самого теперь было прекрасное ружье. Некоторые люди в лагере смотрели на его подарок завистливыми глазами. Когда-нибудь, если случится, что Голубая Утка уйдет, один из изгоев убьет его за него или попытается убить.

Весь долгий день Айдахи обдумывал эту проблему.

Много уток и гусей садились на воду Ред-Ривер и снова улетали, но Айдахи не стрелял в них. Он думал о том, что сделал, и ко времени заката он принял решение. Было ясно, что он совершил ошибку. Он не мог жить так, как жил Голубая Утка. Куда ему идти, он не знал. Путь его вождя, Паха-юка, не был путем, которым он согласен был следовать. Он должен был бы отдать прекрасное ружье и уйти. Он почувствовал себя дурно, когда увидел, как Голубая Утка избивает медведя. Теперь он почувствовал, что не хочет оставаться там, где такое происходит.

Когда Айдахи пришел назад в лагерь, было уже почти темно. Пока его не было, один из тощих старых белых был мертв. Кто-то забил его до смерти. Голубая Утка сидел в одиночестве, поедая мясо собаки, которое приготовили женщины. Айдахи подошел к нему и вернул назад свое ружье.

— Что это? Я думал, что ты собрался принести нам гуся? — спросил Голубая Утка.

— Нет, я не охотился, — ответил ему Айдахи. — Хотя это прекрасное ружье.