Лунатики

Одно из последних возражений против системы и, возможно, наиболее сильное из всех, возникло, хотя вины автора в том не было. Если Земля движется вокруг Солнца по большому кругу, диаметр которого составляет около десяти миллионов миль[182], тогда расположение неподвижных звезд должен постоянно изменяться в соответствии с различными положениями, которые Земля занимает в ходе своего путешествия. Таким образом, когда мы приближаемся к определенной группе звезд, она должна "раскрываться", поскольку расстояния между членами данной группы должны казаться увеличивающимися по мере нашего приближения, и, соответственно, "сжиматься", когда мы отправляемся дальше в путь. Такой кажущийся сдвиг объектов по причине изменения положения наблюдателя называется параллаксом.

Только звезды опровергали такие ожидания. Никакого параллакса они не показывали – их узор оставался неизменным[183]

. Отсюда следовало, что либо теория движения Земли ошибочна – либо же расстояние до неподвижных звезд настолько огромно, что, по сравнению с ним, круг, описываемый Землей, крайне мал и никакого значения не имеет. Именно так Коперник и ответил (Обращения, Книга I, глава 10), но это положение уже трудно было проглотить, что прибавилось к присущей данной системе недостоверности. Как отметил Барт: "Современные эмпирики, если бы им пришлось жить в шестнадцатом веке, в первую очередь высмеяли бы новую философию Вселенной".

5. Первые отклики

Неудивительным стало то, что публикация Книги об Обращениях привлекла к себе столь мало внимания. Труд вызвал гораздо меньше волнений, чем появление посвященного ему же Первого Сообщения Ретикуса. Там ученик коперника пообещал, что сама книга будет откровением; вызвала же она лишь разочарование. В течение более полувека, вплоть до начала XVII века, она не вызвала каких-либо особенных споров как у просвещенной публики, так и у профессиональных астрономов. Какими бы ни были их философские убеждения относительно структуры Вселенной, они прекрасно понимали, что тщательного научного рассмотрения книга Коперника не выдержит.

Если его имя, тем не менее, и пользовалось какой-то репутацией в поколении, пришедшем на свет сразу же после него, то это было связано не с теорией Вселенной, но с астрономическими таблицами, которые каноник составил. Они были опубликованы в 1551 году Эразмом Рейнгольдом, бывшим товарищем Ретикуса по Виттенбергу; и были с радостью восприняты астрономами в качестве долго ожидаемой замены Альфонсовым таблицам, датируемым тринадцатым веком. Рейнгольд, после проверки всех данных и исключения частых ошибок, в своем предисловии отдал благодарную дань трудам Коперника как астронома-практика, совершенно не упоминая коперниканскую теорию Вскеленной. Последующее поколение астрономов ссылалось на Таблицы как на Calculatio Copericiano

(Расчеты Коперника), тем самым поддерживая в живых репутацию каноника, только это имело мало чего общего с коперниканской системой. Если на какой-то момент оставить в стороне не астрономов, таких как Томас Диггес[184], Уильям Гилберт[185] и Джордано Бруно[186]

, теория Коперника практически игнорировалась до самого начала семнадцатого столетия, когда на сцену взошли Кеплер и Галилей. Тогда и только тогда гелиоцентрическая система и вырвалась в свет – словно разрушительный пожар, вызванный бомбой с отсроченным действием.

Реакция Церкви в течение пятидесяти лет после смерти Коперника была такой же индифферентной. Со стороны протестантов Лютер издал несколько неотесанных рыков, а Меланхтон элегантно доказал, что Земля покоится на месте; но он не отказал Ретикусу в своем патронате. Если говорить о католической стороне, то поначалу, как мы уже видели, она была абсолютно благоприятной, а Обращения попали в Индекс запрещенных книг лишь в 1616 году – спустя семьдесят три года после публикации. Конечно, время от времени проводились случайные дискуссии относительно того, соответствует движение Земли Священному Писанию или нет, но вплоть до декрета 1616 года вопрос оставался нерешенным.

Отношение клира по отношению к новой системе в форме ироничного безразличия отражено в пьесе Джона Донна[187] "Собственный конклав Игнатия". В ней Коперник представлен в качестве одного из четырех претендентов на главное место рядом с троном Люцифера, в то время как другими претендентами на то же место были Игнатий Лойола, Макиавелли и Парацельс. Коперник заявляет свои претензии тем, что он поднял Дьявола и его узилище, Землю, в небеса, одновременно переправляя солнечную, божью энергию в самую низшую часть Вселенной: "Неужто эти врата будут замкнуты предо мною, пред тем, кто перевернул все основы мира, так что теперь я чуть ли не новый Творец?"

Ревнивый Игнатий, который сам желает пристроиться на почетном местечке, разоблачает Коперника: