Лунные кружева, серебряные нити

— Ладомира, прошу тебя, пойдём в безопасное место. Я домик снял в гончарной слободке. Там тихо-спокойно, никто нас не найдёт.

— Подожди, — я упиралась, как ослица. — Докажи сначала, что ты меня знаешь.

— Как?

— Не знаю, твои проблемы.

— Ну… например, у тебя на шее изображение полной луны и буйвола, который якобы вёз колесницу Великой Богини-Матери, а его рога символизируют полумесяц…

— Откуда ты это знаешь?

Он улыбнулся:

— Оттуда, откуда знаю и то, что у тебя вот здесь родинка сердечком, — он дотронулся до моего бедра, и тут же получил звонкую пощёчину.

— Так всё. Дома разберёмся, — парень взвалил меня на плечо, как свёрнутый для продажи ковёр, и понёс вдоль по улице.

Я не брыкалась, чтобы не привлекать внимания, редкие прохожие и так провожали нас удивлёнными взглядами. Вися вниз головой, думать было удивительно легко. «Данияр…Он знает и про клеймо, и про родинку, и про Белаву…Может, всё же стоит поверить ему?»

Остановившись у высокого дощатого забора, Данияр отворил замок, внёс меня во двор, бережно опуская на землю, и закрыл калитку на огромный засов.

— Пойдём в дом. Там всего лишь одна комната и кухня, да и дворик маленький. Зато свой, отдельный. Надеюсь, тебе понравится. Я ведь и вещи твои привёз. В Белобрег пока возвращаться не будем, там тобой уже интересовались. Входи, не стой, как чужая.

Оглядываясь, я вошла в дом. Он притворил дверь, а затем крепко прижал меня к себе:

— Ладушка, я так боялся за тебя… Не делай так больше. Белава велела тебя дожидаться на Ольховой, ты туда обязательно заявишься…

— Подожди, — поспешила я высвободиться из его объятий. — Может, мы и знакомы, но мне нужно привыкнуть к этой мысли, понимаешь? Я не знаю, кому можно верить. Часлав тоже утверждал, что он — мой кузен, и домой обещал отвезти.

— Часлав Бежицкий? Губернатор? Вот скот! Как же тебе удалось сбежать от него?

— Как-то удалось…

— Ладно, пойдём на кухню, я тебе буду всё рассказывать.

Я присела на единственную кровать:

— Нет уж, рассказывай сейчас. Значит, я — Ладомира? И? Дальше?

— Всё по порядку?

— Всё по порядку.

Данияр оседлал стоящий напротив меня стул с высокой спинкой и начал рассказ:

— Мы с тобой из одного поселища родом — из Сторожинца, недалеко от Белобрега, почти на берегу моря. В общем, буду вести повествование из твоих слов. Родилась ты очень слабой и болезненной. Даже не плакала никогда, и вообще — чуть дышала. Тебе и месяца не было, как отец отвёз тебя в Белобрег. Там жила женщина — Лунный Оракул, которая и ворожить, и исцелять умела. Родители надеялись, что она и тебя выходит. Но по какой-то причине Оракул, как и другие ведуньи, покинула нашу краину, уплыв за море и прихватив тебя с собой. Там у них, у вас то есть, имеется Обитель, где женщин посвящают в культ Богини-Матери, Луны. Обучают и грамоте и разным другим премудростям, помогая открыть в себе Силу. Когда ты в девятнадцать лет домой вернулась — никто тебя и не узнал. А родители тебя живой уж видеть и не чаяли. Ещё вы очень с моей сестрой, с Огнешкой, сдружились. А я тогда работал и учился в Белобреге. А когда в поселище к родителям приехал, тебя увидел…

— Ближе к делу, Данияр.

— А. Так вот. Ты тоже в столицу переехала, чтобы свой Дар на благо людям использовать. Ну и ходили к тебе поначалу всякие там болящие-просящие. А потом придворные дамы стали в сумерках заезжать, поворожить и всё такое.

— А Белава?

— Ты написала, что к ней отправилась, я тебя не дождался — выехал следом. Белава будто предчувствовала, знала, что за ней придут. Поэтому просила тебе передать: «Чтобы память восстановить, выпей лунного серебра».

— А что с ней случилось?

— Никто толком не знает. Стражники утверждают, когда её пришли арестовывать, Ставр, начальник тайной стражи, её за волосы наверх поволок, а потом люди видели, как она из окна выпала и разбилась. То ли сама выбросилась, то ли помог кто, то ли её убили, а потом выбросили — кто ж теперь ответит?

— Это ужасно, — мне почему-то вспомнились красивые голубые глаза и усмешка на тонких губах. — А серебро? Она дала тебе лунное серебро?

— Нет… Я вообще-то думал, ты сама это приготовишь. Ты ведь готовила всякие там зелья.

Я обхватила голову руками и чуть не заплакала:

— Как? Скажи, как я это сделаю, если ничего не помню?

Парень присел рядом:

— Не печалься, — провёл он ладонью по моей щеке. — Ты всегда просила сил у луны. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Пока Данияр растапливал баню, я грела обед в печи и размышляла. Необходимо найти еще какую-то подсказку, наподобие той, которую я вшила в свой пояс. Раз я всё продумала, значит, найдётся решение и этой проблемы. Пересмотрела и перещупала все свои вещи — ничего. Видимо, искать нужно в другом месте.

Вскоре на пороге появился Данияр:

— Баня готова. Пойдём, я тебя веничком отхожу.

— Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сама. И без веничка.

— А-а. Тогда сейчас иди, а то потом жарко будет, а ты жара не любишь.