Лунные кружева, серебряные нити

Приближаясь к городу, я поняла, что была права. На дороге стояли лужи с ободком из жёлтой, как пыльца, пены; обломанные ветром сучья хаотично валялись на тракте, преграждая путь, и с крон промокших насквозь деревьев капли падали прямо за шиворот. Пахло мхом, влажной землёй и лесной сыростью. Небо ещё было тёмно-сизым, но дышалось удивительно легко. Я на ходу достала измятый и потрёпанный плащ, закутываясь в него плотнее и прячась от стекающих со свежевымытых листочков холодных капель.

На улицах Вышеграда народа, как всегда, было много. Все куда-то спешили, суетились, перепрыгивая через лужи. Свежий ветер сдувал тучи в сторону, сквозь просветы в них проглядывало отдохнувшее умытое солнце, отражаясь яркими бликами на мокрых черепичных крышах.

— Лошадей сразу отведём? — поинтересовалась я, поравнявшись с Данияром. — Лень, конечно, но Терезия снова будет ворчать. Да и не захочется потом из комнаты вылезать.

— Отведём к Олехно, сам их брату отдаст.

— Один момент, — вмешался Ростик, — а ратушу мне кто обещался показать? Я, кроме рынка, ничегошеньки тут не знаю!

— Ой, мы же оставили её позади! Я покажу, если ты меня потом до «Лилии» подбросишь. А Данияр лошадей отведёт. Отведёшь ведь?

— Ладно. Только не задерживайся.

— Я еще быстрее тебя вернусь, — я спрыгнула с Котлеты и стала взбираться на телегу к Ростику.

До ратуши мы добрались быстро. Однако в приёмной нам объяснили, что такими делами здесь не занимаются, и отправили в судебную палату. Приехав туда, мы получили ответ, что жалобы принимаются на рассмотрение только с утра и только касающиеся непосредственно города. По совету одного из караульных мы отправились в городской совет, но и там никого не застали. Секретарь предложил оставить письмо здесь же, но Ростик решил заночевать в городе и завезти письмо с утра, чтоб уж наверняка. А на рынок он всё равно опоздал — дело близилось к вечеру.

Телега гремела по брусчатке, приближаясь к площади, когда я услышала знакомый голос:

— В коляске-то поудобнее будет, — Олехно широко улыбался, пристраиваясь рядом с нами.

— День добрый! А Данияр к тебе лошадей повёл.

— Знаю, мы с ним немного разминулись. Мать сообщила.

— А сейчас куда?

— В «Лилию».

— Зачем?

— Не скажу, — Олехно поправил белый цветок в петлице.

— Нет, правда?

— Ну, в гости, — он замялся, — к Лии, рисовальщице. Премилая девушка. Её, кстати, в академию искусств приняли, я возил.

— Так может, и меня прихватишь? А то Ростик совсем города не знает, а еще постоялый двор нужно найти.

Я пересела в коляску Олехно, который ещё долго объяснял недоходчивому Ростику, как добраться до простецкого постоялого двора «Три Таракана».

ГЛАВА 22

Горе входит в ту дверь, которую ему открывают.

(воларская народная мудрость)

Подъезжая к «Лилии», я еще издали заметила настороженно выглядывающую из ворот Лианну. Увидев меня, она бросилась навстречу, стуча каблучками по мокрой мостовой:

— Не ходи туда! — кричала она на ходу.

— В смысле?

— Там… военные какие-то за вами приезжали, — она переводила дыхание. — В крытой карете с зашторенными окнами. Четверо, в синих мундирах. Данияра увезли, а тебя ждали-ждали, не дождались. А вдруг засаду поблизости устроили?

Я спрыгнула с коляски и бросилась в «Лилию»

— Не ходи, не надо! — жалобно причитала бегущая следом Лия.

Ворвавшись в дом, я столкнулась с Терезией, едва не сбив её с ног.

— Что случилось? — схватила я испуганную хозяйку за плечи.

Она надменно поджала губы:

— Прошу собрать вещи и покинуть мой дом. Не хочу иметь ничего общего с преступниками.

— Какими преступниками? Объясните, наконец, что случилось?!

— Одного негодяя уже арестовали. И за тобой вернутся, я так полагаю. Не стоит тревожить моих постояльцев.

Я мигом взлетела вверх по лестнице. Дверь в нашу комнату была открыта, там царил жуткий хаос, кресла были перевёрнуты, ваза разбита. В спешке я стала сгребать с полок вещи, бросая их прямо на пол. Ещё раз проверив все ящики и вытащив из-под кровати юбку, я связала всё это в тюк и потащила его вниз по лестнице.

— Пани Терезия, прошу вас, пусть это подождёт меня внизу. Произошла какая-то глупая ошибка. Я сейчас во всём разберусь и вернусь.

— Убирайся вон. Разбойникам здесь не место.

— Отлично. Спасибо за гостеприимство, — я взвалила тюк с одеждой на спину и поволокла его на улицу. Лианна бросилась провожать меня.

К счастью, Олехно еще не уехал, он стоял у своего экипажа, скрестив на груди руки и ожидая, чем закончится дело.

— Отвези меня в тюрьму, стражницкий участок, или куда там ещё забирают арестованных! — влезла я в его экипаж.

Не там не там всерьёз меня не восприняли:

«Ничего не знаем, за последний час никого не доставляли. Идите, пани, не мешайте работать. Найдётся ваш благоверный. Погуляет да вернётся».

— Ничего не понимаю, — я устраивалась на козлах рядом с Олехно. — Терезия ведь ясно сказала: арестовали. Куда же нам ехать?

— Лад, а это не вы часом старика Рысика ювелирную лавку грабанули? Этих пройдох уже несколько дней разыскивают. Старый мастер плачется, что взяли, как на заказ: несколько перстней с очень дорогими камешками, а на серьги и браслетки не позарились.