Лужок черного лебедя

— А что, я не могу прийти на ярмарку? Я не знал, что нужно спрашивать у тебя разрешения этот счет.

— Нет, нет, я не это имел в виду…

Отец пытался улыбнуться, но получилось плохо — он выглядел так, словно ему больно.

— Я знаю, знаю. Я просто проезжал мимо. — Он насадил на вилку кусочек картошки и подул на него. — И увидел все это светопредставление. — Голос отца звучал как-то странно. Мягче, чем обычно. — Я не мог проехать мимо ярмарки. Я просто должен был здесь побывать. Понюхай-ка. — Он поднес свой конус с картошкой к моему лицу. — Знаешь, я ведь живу в Блэк Свон Грин одиннадцать лет, и я ни разу не был на ярмарке. Когда вы были маленькие, я много раз обещал вам с Джулией, что мы сходим сюда. Но каждый раз случалось что-то непредвиденное и важное. Настолько важное, что я даже не помню, что это было.

— Мама звонила, из Челтенгэма. Она просила передать, что пирог в холодильнике. Я оставил тебе записку на кухонном столе.

— Очень мило с твоей стороны. Спасибо. — Отец посмотрел в свой бумажный конус так, словно там написаны ответы на все вопросы. — Эй, а вы сами-то ели? Дин? Хочешь зайти в «Фрайер Так»?

— Я съел сэндвич и выпил бутылку вишневого йогурта перед тем, как выйти из дома. — Я решил не упоминать о запеченном яблоке в сахарной глазури, чтоб он не начал опять пилить меня насчет того, как я бездумно транжирю деньги.

— А я уже был во «Фрайер Так». Съел три Американских хот-дога. — Дин похлопал себя по животу. — Очень рекомендую.

— Хорошо. — Отец сжал голову так, словно страдал от мигрени. — Это очень хорошо. Подожди, сейчас я дам тебе… — Он вложил две фунтовые монеты в мою ладонь (час назад два фунта были бы для меня кучей денег, но сейчас это всего лишь 1/300 часть моих финансов).

— Спасибо, пап. А ты не хотел бы… ну…?

— Я бы с радостью, но у меня куча бумажной работы, а после нее — еще одна куча бумажной работы. Работы так много, что мне даже свои планы приходится планировать. Вот так-то: дурная голова ногам покоя не дает. Рад был увидеть тебя, Дин. У Джейсона в комнате теперь есть телевизор, не сомневаюсь, что он хвастается этим. Приходи в гости! Просто так… посидеть… посмотреть телек…

— Спасибо, мистер Тейлор.

Неподалеку стояла бочка, служившая здесь мусорной урной. Отец бросил в нее свой бумажный конус и стал удаляться. Мы смотрели ему в спину.

Полагаю, ты больше никогда не увидишь его, сказал мой Нерожденный Брат Близнец.

— Пап!

Я догнал его и посмотрел прямо ему в глаза. Я вдруг осознал, что мы с ним почти одного роста.

— Я хочу стать лесником, когда вырасту.

Я не собирался рассказывать ему. Он всегда находит причину для критики.

— Лесником?

— Да, — я кивнул, — это человек, который присматривает за лесом.

— Хм. — Он слегка улыбнулся. — Да, Джейсон, когда ты сказал «лесник», у меня возникло подозрение, что это как-то связано с лесом.

— Ну. Да. Я хочу присматривать за лесом. Где-нибудь во Франции.

— Для этого нужно очень хорошо учиться. — На лице у него появилось выражение: «ну что ж, могло быть и хуже». — Чтобы быть лесником, нужно много знать.

— Я буду знать очень много.

— Я знаю.

Я всегда буду помнить эту встречу с отцом. Я знаю, что буду. А будет ли он помнить ее? Или, может быть, для него эта встреча значила так мало, что он даже забудет забыть о ней?

— Это он правду сказал? — Спросил Моран. — У тебя телек в комнате?

— Да, но он работает, только если ты держишь в руках антенну, а это очень неудобно. Подожди здесь пару минут, ладно? Я отскочу в лес поссать.

Я рысцой бежал по полю, и звуки ярмарки за спиной угасали. Шесть сотен фунтов: 6000 шокаладных батончиков, 110 виниловых пластинок, 1200 книг в мягкой обложке, пять велосипедов, 1/4 автомобиля, 3 приставки Атари. Одежда. Я куплю себе такой прикид, что Дафна Маддэн сама захочет станцевать со мной на рождественской дискотеке. Крутые ботинки и джинсовые куртки. Тонкие кожаные галстуки с узором в виде клавиш пианино. Рубашки цвета филе лосося. И еще — часы «Омега» Seamaster de Ville, сделанные седовласым швейцарским часовщиком в 1950 году.

Старая автобусная остановка в темноте напоминала черную коробку.

Говорю тебе, его здесь нет. Сказал Червяк. Возвращайся назад. Ты хотя бы попытался.

Черный запах свежих сигарет.

— Уилкокс?

— Иди на хуй. — Уилкокс зажег спичку, и его лицо осветилось на секунду. Следы на его верхней губе были похожи на вытертую кровь.

— Я кое-что нашел.

— И почему мне должно быть не похуй? — Уилкокс не понял.

— Потому что это принадлежит тебе.

— Что? — Его голос дрогнул.

Я достал бумажник и протянул ему.

Он вскочил и выхватил его у меня.

— Где?

— На автодроме.

Уилкокс еще раздумывал — свернуть мне шею или нет.

— Когда?

— Несколько минут назад. Он завалился в щель между краем автодрома и забором.

— Если ты взял хоть один пенни, Тейлор, я тебя уничтожу. — Его пальцы дрожали, пока он вынимал из бумажника пачку двадцаток.

— Нет, Росс, не надо, не благодари. Я знаю, ты бы поступил точно так же. — Он считал деньги и не обращал на меня внимания. — Слушай, ты же понимаешь, что это нелепо: какой смысл мне брать деньги из твоего бумажника, если я собирался тебе его вернуть?