Магазинчик времени

– Пэк Онджо! Я, конечно, могла ожидать таких слов от других людей, но не от тебя! С остальными добренькой притворяешься, будто душа у тебя шире моря, даже к вору была так великодушна… Что? «Средневековая»? Ну и в чем, по твоему мнению, должна заключаться крутость? Да, я ему не нравлюсь. Грузовиком его переехать? Это будет круто?

Онджо словно ударили по голове тяжелым предметом. «Притворяюсь добренькой»? Даже если и так, это сказала не та Нанджу, которую она знала. Настоящая Нанджу заявила бы что-то вроде: «Не хочет, и не надо, тоже мне!» – и легко отмахнулась от проблемы.

Нанджу выпалила свою обвинительную речь, словно выстрелила, подскочила и пошла прочь. Онджо побежала за ней следом, окликая подругу. Это была не та Нанджу, которую Онджо знала: ее иногда неторопливая, частенько докучливая, немного серьезная и насмешливая подруга.

– Прости, я сказала не подумав. Беру свои слова назад. И про средневековость, и про крутость. Ну не злись.

Нанджу резко остановилась, повернулась и посмотрела прямо в лицо Онджо:

– А ты? Чем ты в последнее время занимаешься? А? Это ты все время так себя ведешь, будто мыслями находишься в другом месте. Я же говорила, что ты стала подозрительной еще с весны? На меня внимания вообще не обращаешь. Слова тебе не скажи, либо переворачиваешь все, либо орешь на меня.

– Я же извинилась, ну.

Онджо почесала голову и схватила подругу за руку. Нанджу в последнее время была на взводе и ходила с таким видом, словно готова разорвать на кусочки любого, кто скажет ей лишнее слово.

– Эй, ну хватит так смотреть, страшно же, – взмолилась Онджо.

– Да я сама не знаю, что со мной. Почему я так себя веду. Мне стыдно, но он правда не выходит у меня из головы. Теперь я понимаю, каково это, когда зациклишься только на одном. Я думаю лишь о нем: как открываю глаза утром, так до самого вечера… Да даже во сне! Меня саму это уже достало и бесит – сил никаких нет. Вначале я сама сомневалась, действительно ли он мне нравится…

Онджо переплела пальцы с подругой и сильнее сжала ее руку. Все оказалось серьезнее, чем она думала.

– Нанджу, теперь уже пора перестать сомневаться. Когда ты в прошлый раз заговорила об этом, в твоем сердце уже была уверенность. У слов есть такая сила. Они делают неопределенные вещи определенными.

– Да? Это правда так?

Онджо кивнула головой, и подруги медленно пошли дальше.

– И чем же он тебя так зацепил? Не кого-то там, а саму Хон Нанджу!

– Я всегда думала, что любовь с первого взгляда – это что-то устаревшее, как ты говоришь, средневековое. Что такое бывало только во времена, ну не знаю… Мамы с папой. Но это нельзя объяснить разумом. Просто он внезапно проник в мое сердце, окопался там и отказывается вылезать. Не знаю, не могу объяснить словами.

Что-то определенно сломалось в ее подруге. Это не подчинялось логике, а, наоборот, было абсолютно, совершенно нелогичным. Нанджу продолжала:

– На прошлой неделе я шла в библиотеку. Ты в тот день опять сказала, что занята. Ну, в общем, я еле тащилась вверх по холму. И в этот момент кто-то съехал на велосипеде вниз. Это был он. Его короткие волосы слегка развевались на ветру, и это было просто потрясно. Как долгожданная прохлада. Знаешь, когда мучаешься от жажды и наконец делаешь первый глоток холодной газировки. Вот такое чувство. У меня сердце так быстро застучало.

Неопределенность закручивает все только сильнее. Онджо подумала, что подруга села в машину со сломанными тормозами, неуклонно набирающую скорость.

– Он промчался мимо, не заметив меня. Для него я – пустое место. Но это не помогает мне разлюбить его. Думаешь, я не старалась? Мне сейчас вообще не до этого. Оценки хуже некуда, рейтинг по результатам экзамена – дно. Теперь я поняла, почему люди говорят, что сердцу не прикажешь, а взрослые и учителя велят сосредоточиться только на учебе. Потому что я читаю или сижу на уроках, а на самом деле не вижу ничего. В голове мысли только о нем, – голос Нанджу угасал по мере рассказа.

– Ох, что же делать. Моя Нанджу. С чего это вдруг наша госпожа Хон так раскисла? Ты же у нас самая светлая голова, любительница решать чужие проблемы. А себе самой помочь не можешь? – Онджо обняла подругу за плечи и успокаивающе погладила ее по спине. – С ним же учится один из твоих старых одноклассников. Как его, Сон Кёни? Вы еще с ним дружили в средней школе. Спроси у него о том, что за птица этот твой молчун.

– Уже спросила. Говорит, что он вообще девушками не интересуется. Он не только мне нравится, за ним и другие бегают. А он и ухом не ведет. Одна девочка из старших классов каждое утро кладет ему на парту шоколадки, чокопайки, пеперо[10]

и чупа-чупсы. Он к ним не притронулся ни разу. Отдает все парням из класса, они и рады. Так что вот, соперниц у меня много.

Плечи Нанджу опять поникли.

– Ну хочешь, я с ним встречусь?

От слов Онджо подруга вздрогнула и удивленно посмотрела прямо ей в глаза:

– Правда? А ты можешь? Пэк Онджо, ты?

Насколько же плохо ее знает даже самая близкая подруга?

– Выкладывай его имя и номер телефона, – непринужденно сказала Онджо.

– Ты правда с ним встретишься?