Магазинчик времени

Онджо лихорадочно думала. Накануне того дня она всю ночь рисовала плакаты для болельщиков. Ей было обидно, что она сама не может участвовать. Классный предложил ей взбодриться и получить награду лучшего болельщика. Сказал, что можно болеть за кого-нибудь из старших или просто громко кричать, чтобы выплеснуть стресс. Идея была неплохая. Она могла просто расслабиться, потому что в этом деле испортить было нечего.

Онджо вытащила из сумки свернутые в трубочку плакаты и раздала ребятам. Она невероятно гордилась собой, думая, что вряд ли кто-то еще смог бы так организованно подготовиться к поддержке своих. Прошлой ночью мама помогала ей раскрашивать и вырезать буквы.

– Почему именно ты должна это делать? Остальные ребята, наверное, в это время учебой занимаются, – с мягкой иронией сказала мама.

– Ага, мы днем с ребятами пытались нарисовать вместе. Но они не понимают. Надо вообще-то рисовать по-особенному. А у них не получается. Вот и пришлось мне самой делать.

– Понятно, это все знаменитая настойчивость Пэк Онджо.

– А что? Ты против?

– Да не то чтобы. Просто интересно, как ты собираешься успеть вырезать столько букв. Мне кажется, тут всей ночи не хватит. У тебя такой бардак в комнате, я не пойму, где мусор, а где нужные буквы. Дай-ка ножницы. Нужно просто вырезать, да? Если получишь награду болельщика, придется делиться с матерью.

В итоге ученицы класса Онджо стали лучшими болельщицами, и в качестве приза всех накормили освежающей холодной лапшой. А Онджо дали награду за усердие, которую вручали только одному ученику из каждого класса. Мама прикрепила грамоту к дверце холодильника.

Тот краткий момент в толпе у кранов с водой напрочь стерся из ее памяти.

«Ну и что? Даже если и так. Что с того?» – вдруг подумала Онджо.

– Ты тогда меня не узнала. Но я помню тебя отчетливо. Твой голос, когда ты сказала мне умыться первым, и даже твои красные щеки, – продолжал Ихён.

Лицо Онджо покраснело, словно его опять коснулось горячее солнце, как в тот день. Щеки запылали.

– А почему ты ничего не рассказал потом? Мы ведь могли бы стать друзьями.

– Не говори об этом так легко, – решительно прервал ее Ихён с обиженным видом.

У него явно что-то еще вертелось на языке, но Онджо боялась услышать продолжение. Ей казалось, если Ихён скажет еще что-то, она не сможет этого вынести. Онджо подумала о Нанджу. И еще раз напомнила себе, что она здесь только ради нее.

– Кхм… Ну, знаешь, Нанджу… Она… Ей очень тяжело.

– Я знаю. Мне знакомо это чувство, – холодно ответил Ихён.

Он не был похож на человека, которому это знакомо. Можно говорить что угодно, но сердце не обманешь.

– Если ты знаешь, почему не ответишь ей? Даже если это будет отказ.

– Я смотрю на это иначе. Если тебе нравится кто-то, тебе же не нужно на это его согласие? И принудить полюбить себя ты не можешь. Типа вот ты мне нравишься, это же не значит, что я должен нравиться тебе в ответ.

– Правда? Знаешь, а в этом вы с Нанджу похожи. Она тоже как-то сказала мне нечто подобное. Мы смотрели кино, и там одна девушка заявила, что ни за что не полюбит никого первая, только взаимно. А парень ответил, что она настоящая дурочка. Нанджу тогда сказала, что это ее утешает. Как минимум она не дурочка.

На короткое мгновение в глазах Ихёна что-то промелькнуло.

«Может, я зря сделала акцент на дурочке?» – подумала Онджо.

– Так вот, – продолжила она свою мысль, – я хочу сказать… Это просто мое мнение, но нельзя презирать или игнорировать человека, только потому что ему кто-то нравится.

Сегодня Онджо была в ударе.

– Но и уважения это не заслуживает, – безразлично ответил Ихён.

«И как он умудряется говорить настолько равнодушно?»

Онджо обхватила стакан с латте, по которому стекали холодные капли.

– И если ты все еще хочешь…

Не успела Онджо договорить, как Ихён поднялся со своего места.

– Передай Нанджу, что как минимум это был не самый ее глупый поступок.

Ихён выскочил из TeAmo, даже не попрощавшись. Онджо совсем его не понимала. Она почему-то так смутилась, будто сделала ему предложение руки и сердца, а он ей отказал. Но Онджо не собиралась так просто отпускать Ихёна, раз уж он сам пришел. Она намеревалась сказать, что готова дружить с ним, если Ихён все еще этого хочет. Но он ушел, не ответив ей. Словно не желал этого слышать.

Выйдя из TeAmo, Онджо присела под снежноцветом и написала Нанджу. Та ответила, что сейчас занимается с репетитором по математике, но попросит ее закончить урок пораньше, и предложила встретиться на детской площадке.

Когда Онджо сказала подруге, что оказалась знакома с Ихёном, та зарычала.

– Эй-эй, успокойся. Это не я его знаю, а он меня.

Нанджу тут же утихла и торопливо принялась выспрашивать детали. Онджо рассказала ей про краны и кровь из носа. Ведь действительно частенько бывает, что кто-то тебя помнит, а ты его – нет. Поэтому-то он и ответил на сообщение Онджо и общаться было легче.

– Он точно скоро тебе напишет. – Онджо показалось, что нечто в словах Ихёна – до его стремительного ухода – говорило об этом.

Он скоро напишет Нанджу. Неважно, отказ это будет или согласие, но он напишет.