Магнус Миллион и Спальня кошмаров

– Брр! – изобразил Магнус и обхватил себя за плечи. – Замёрз как собака!

Потом он собрал пальцы в щепотку и показал, будто ложкой кладёт в рот еду. Он указал пальцем на малыша Швоба: «Кормят тебя хотя бы хорошо?»

Эта пантомима тоже осталась без ответа. На секунду в глазах Швоба мелькнул весёлый огонёк, но тут же снова угас. Малыш смотрел на Магнуса безо всякого выражения, словно за стеклом начиналось какое-то другое измерение.

Сбитый с толку, Магнус попробовал другой вопрос: «У тебя точно всё в порядке?» Он произносил каждое слово как можно отчётливее, чтобы Швоб мог прочитать по губам. «Чем те-бе по-мочь?»

И снова – никакой реакции.

Вдруг малыш начал что-то писать на запотевшей части стекла. Высунув кончик языка от усердия, он вывел вывернутую наизнанку цифру 5, за ней – 0 и ещё одну пятёрку.

505? Магнус развёл руками, показывая, что не понимает.

– Что э-то зна-чит?

Но тут малыша Швоба что-то спугнуло. Он успел лишь провести рукавом по стеклу, чтобы стереть таинственное послание. Его оттащили от окна – и чья-то рука задёрнула штору.

Магнус чертыхнулся. Не хватало ещё, чтобы по его вине малыша Швоба теперь наказали. Что же он хотел сказать этим странным посланием? 505 – это ведь какая-то бессмыслица, на каком языке ни читай. Для телефонного номера слишком мало цифр, для зашифрованного сообщения – слишком простая комбинация. Что же тогда?

Однако Магнусу пора было позаботиться о собственной безопасности. Если его застукают висящим на окне изолятора, никаких каникул ему не видать. Он пожал плечами, отгоняя сомнения и раздумья, и рысцой побежал обратно в спортзал.

Два дня спустя он уезжал из лицея.

В школьном дворе царила весёлая неразбериха, из года в год сопровождавшая начало каникул. Все обнимались, кричали от радости и бежали навстречу родителям. «Очень рад видеть вас в добром здравии, господин Магнус», – поприветствовал его шофёр Карлсен, ожидавший мальчика у безупречно вымытого лимузина.

Магнус проскользнул внутрь, как воришка: его терзала мысль, что он предаёт тех, кто остаётся на каникулы в лицее. Но что поделать, если жизнь так несправедлива?

Когда машина проезжала вдоль школьной ограды, он увидел картину, которая врезалась в память как немой укор. Антон Спитл и банда брошенных мальчишек прилипли к решётке ворот, словно стая облезлых собачонок, и провожали завистливыми взглядами уезжающую в снежную мглу череду машин со счастливчиками, в число которых им никогда не попасть.

Магнус ещё не знал, что увидит их очень и очень не скоро.

13. Человек с рупором

Рождественские каникулы пролетели очень быстро – даже синяк под глазом у Магнуса и тот продержался дольше.

Первые три дня Магнус проспал, зарывшись под горой тёплых одеял и перин – такой огромной, что и мёртвый бы под ней задохнулся. Он так и не разобрал сумку, с которой приехал из лицея, и комната больше напоминала логово дикого вепря, чем человека разумного. Магнус выбирался из логова посреди ночи, с воющим от голода желудком, шёл на кухню и набивал живот разной едой, приготовленной госпожой Карлсен, а потом, пошатываясь, брёл обратно и валился в постель, где спал беспробудным сном до следующей ночи.

На четвёртый день ближе к вечеру бесстрашная госпожа Карлсен взяла дело в свои руки: Магнуса жестоко вырвали из спячки, отвели в ванную, швырнули в чан с водой и драили щёткой до тех пор, пока кожа его не приобрела цвет хорошей ветчины.

– Гос… по… жа Карл… сен! – задыхаясь под ледяной струёй, он пытался прикрыть свою наготу.

– Перестань! Будто я тебя не видела вот таким вот малышом! И к тому же будет тебе урок: это же надо так зарасти грязью!

Вырвавшись из рук госпожи Карлсен, Магнус едва узнал незнакомца, который с глупым видом таращился на него из зеркала в ванной комнате. Блестящий пробор разделял его гриву ровно посередине, одет он был в белую рубашку, пуловер с вырезом в форме буквы V, фланелевый блейзер с монограммой «ММ» на груди и галстук, завязанный так туго, что Магнус предпочёл головой пока не вертеть – не ровён час задушишь сам себя.

– Я в таком виде ни за что не выйду! – запротестовал он.

– Не говори ерунды! Ты наконец-то снова похож на мальчика из хорошей семьи, – заявила кухарка, выбегая за ним из ванной с флаконом туалетной воды в руках. – А могу ли я поинтересоваться, куда ты собрался?

– В город, – придумал Магнус, сбегая по лестнице, по которой за ним неотступно следовала госпожа Карлсен.

Весь дом был вверх дном. Горничные карабкались на табуреты и развешивали по стенам гирлянды из гофрированной бумаги, в кухне начищали фамильное серебро, во дворе выбивали половики и ковры. Магнус уже привык к этому: каждый раз, когда отец устраивал дома приём, за Магнусом из комнаты в комнату сновала целая армия горничных, которые без устали мели прямо у него под ногами или принимались немедленно поправлять подушки на диване, где он, как назло, решил поваляться.

– Надеюсь, на этот раз обойдётся без глупостей! – бросила госпожа Карлсен. – И будь добр, не опаздывай к началу праздника.

– Праздника?

– Ты что, забыл?