Магнус Миллион и Спальня кошмаров

Отряд жандармов в треуголках и расшитых шнурами мундирах пытался разогнать шумное сборище людей, которые выкрикивали какие-то лозунги и размахивали плакатами.

Плакатами? Демонстрации в Гульденбурге запрещены, так же как и забастовки. Да и против чего протестовать, когда великий герцог с его безграничной мудростью каждому – богатому или бедному – даёт то место, которое человек заслуживает?

Происходящее на площади привлекло внимание любопытных, и вокруг собралась толпа зевак. «МИР СЕЙЧАС!» – удалось прочитать Магнусу, когда он подошёл поближе. «НЕТ ВОЙНЕ!» У возмутителей спокойствия лица были черны от сажи, глаза – свирепы, а одеты они были в суконные рубахи или залатанные куртки.

– Опять эти треклятые пацифисты из Нижнего, – проворчал прохожий.

– Сидели бы в своей дыре и не высовывались, – поддержал другой.

В центре демонстрантов стоял, забравшись на скамейку, какой-то человек, наверняка их лидер. Одет он был лучше остальных, а в руках держал рупор, при помощи которого пытался обратиться к толпе.

– Не позволим втянуть нас в несправедливую войну! – квакал медный рожок. – Дипломатия должна победить насилие! Не позволим торговцам оружием наживаться на чужой беде!

Подоспевшие жандармы пытались остановить оратора, но соратники заслонили его. По мере того как он продолжал, толпа вокруг вела себя всё более и более враждебно.

– Мир? Это значит распахнуть двери перед чужаками и сказать: «Берите что хотите!»

– Вас обманывают! – трубил в свой рожок оратор. – Западная Сильвания нам не враг! Это наши древнейшие и вернейшие союзники! Война на руку только самым богатым…

Но голос его немедленно потонул в шквале оскорблений:

– Изменники!

– Продажные твари!

– Убирайтесь к себе, нищий сброд!

В дело пошли дубинки. Правда, обрушивались они не только на манифестантов… Никто не заметил, кто начал драку, но за несколько секунд схватка стала всеобщей. С одной стороны – толпа, с другой – жандармы, а в середине – демонстранты и – угадайте, кто ещё? – конечно же Магнус, которого каким-то непостижимым образом занесло в самую гущу сражения.

Он инстинктивно отбивался и от тех, и от других, без разбору размахивая кулаками, но выбраться из водоворота драки не мог.

– Господа, прошу вас! – надрывался оратор. – Это мирная манифестация!

Но его уже никто не слышал, тем более он давным-давно потерял свой рупор и теперь тоже энергично размахивал кулаками. Зажатые со всех сторон, манифестанты, похоже, были полны решимости держаться до последнего.

Магнус, оказавшийся в самом центре этой мясорубки, продолжал отбиваться. Нет, ну надо же было так вляпаться! Только вырвался из Спальни наказаний – и тут же ввязался в драку, вроде той, у медпункта, только в исполнении взрослых: с полицейскими дубинками, плакатами и тяжёлыми палками с металлическими набалдашниками.

Напряжение достигло апогея. Конный отряд жандармерии, вызванный в качестве подкрепления, пробил брешь в толпе дерущихся. Народ стал расступаться, только самые азартные продолжали теснить демонстрантов к крепостной стене. В довершение всего повалил густой снег, и теперь вообще ничего нельзя было разобрать. Кто рядом? Свой? Чужой? Никто уже не понимал, кого и за что бьёт. Конная полиция с самого начала не задавала никаких вопросов: всадники ворвались в гущу побоища и шашками принялись разгонять тех, кто ещё держался на ногах и продолжал драться.

Демонстранты оказались в ловушке, и Магнус, стоя в переднем ряду, уже чувствовал на щеках горячее дыхание лошадей.

«Я не имею к ним никакого отношения! – хотелось ему закричать. – Я – сын Рикарда Миллиона, знаменитого производителя пушек!»

Тех, кто пытался сбежать, непременно ловили, оглушали шашкой и забрасывали в тюремный фургон. Одни пытались забраться на решётку ворот, другие карабкались на крепостной вал, но в последний момент поворачивали обратно, обнаружив, с какой высоты придётся прыгать на той стороне.

Пути к отступлению были отрезаны. Но в последнюю секунду, когда Магнуса уже вот-вот должны были схватить, чья-то рука вдруг опустилась ему на плечо.

– Сюда! За мной, живо! – крикнули ему в самое ухо.

И могучая рука потащила его за собой. Снег повалил с удвоенной силой, надёжно укрывая их от преследователей. В суматохе никто не заметил, как они проскользнули между ног у лошадей и нырнули за угол в узкую улочку.

Спасены? Нет. За спиной раздался пронзительный свисток жандарма.

– Быстро, сюда!

Но куда же, куда? Улочка оказалась ловушкой: узкий коридор тянулся вдоль крепостной стены и упирался в слепые фасады домов. Магнус и его спаситель неслись со всех ног, но всадник уже настигал, он пришпоривал лошадь, и стук её копыт по заснеженной мостовой слышался всё отчётливее.