Мальчик из контейнера

— Если хороший мальчик, помогай ему всем, чем можешь, — дала наказ мама. — Если понадобится наша помощь, говори, не стесняйся, поможем. Куда нам без этого, наверное, Бог нас выбрал для того. И еще одно тебе на будущее: если тебя обманули раз, другой, третий, не отчаивайся, не замыкайся и не считай, что все люди — сволочи. Хороших людей все равно больше, чем плохих, и они строят жизнь; приходят сволочи — ломают, коверкают, гадят и исчезают как грязь. Снова приходят хорошие и все восстанавливают, облагораживают и так без конца. Если не знать этого, потерять веру в добро, то никогда ничего ты в жизни не добьешься. Возможно, у тебя будет много денег, хороший дом, машина, но не будет веры в добро, веры в человека, когда ты поймешь свою ошибку, хорошо, если вовремя, тогда можно будет что-то исправить, а может быть и такое, что опоздаешь.

— Спасибо, мама, за совет, он мне пригодится, — искренно поблагодарил Саша и подумал, какие у него хорошие родители, а он, оказывается, не знал многого из их непростой жизни.

— Жизнь прожить — не поле перейти, говорили всегда, и это так. — Помолчав, мама добавила: — Главное в жизни: не потерять себя в начале пути. Потом труднее будет искать этот путь. Опять из народной мудрости: «Береги платье снову, а честь смолоду!» Вот как понимали наши предки жизнь, и не только понимали, но и жили так.

— Мама, а папе не мстят новые власти за то, что он подписался под воззванием ГКЧП? — спросил Саша, подозревая, что не могут просто так оставить человека те, против кого он поднял меч. Да и не прощается вольнодумие нигде и никому.

— Никто ничего не говорит и не вспоминает, это и подозрительно, — сказала мама. — Но и ничего не предлагают ему более стоящего. Старый товарищ, у которого он когда-то был в подчинении, порекомендовал папу своим хорошим товарищам, и они дали ему эту должность. Работает добросовестно — единственное, что он может делать всегда без огорчений — и молчит… Я вижу, как он переживает, стараюсь отвлечь его от плохих мыслей насколько это в моих силах, но… Многие генералы стали не нужны армии «нового типа», как говорят теперь. Другие хорошо устроились, большие деньги имеют, дворцы себе строят, на дорогих машинах их возят личные водители… Когда завожу разговор о таких, он морщится, бровями водит, глаза, как из холодной стали. «Чему завидуешь! Продают Родину, а ты им завидуешь! Армию создавал весь народ, а разворовывают единицы! Они за все с лихвой ответят!» — его слова. Только что-то не слышно, чтобы кто-то за что-то отвечал, значит, это многих устраивает.

— Не надо ему лезть в это осиное гнездо, — сказал Саша. — Уничтожат, не задумываясь.

— Если он решится на что-то, его не остановить, — с горечью произнесла мама. — Боюсь я этого. Пусть бы только мы, но тогда и тебе судьбу испортим.

— На меня не смотрите, — возразил Саша. — Я не должен быть для вас кандальной цепью. Поступайте, как велит совесть! Так будет правильно. Я вас ни в чем не упрекну.

— Я знала, сынок, что ты это скажешь! — сглотнув ком, тихо произнесла мама. — Спасибо! Я думаю, нас Бог не оставит.

— Какую позицию займет Бог, нам не известно, часто у него, видать, просто руки не доходят, чтобы наказать негодяя, тот и действует-злодействует. Маленькая кучка организованных злодеев страшнее самой сильной армии! А кучковаться они умеют. Загрызть сильного льва ничего не стоит кучке гиен!

— Как нам не повезло в жизни, — тяжело вздохнула Елена Сергеевна. — Смотришь телевизор, показывают простых крестьян: радостные, добрые лица, здоровые люди, занимаются добрым и вечным делом — кормят всех: и армию, и ученых, рабочих и интеллигентов, добрых и плохих. Тут же все на острие ножа! Или ты кого-то загубил, или тебя стерли с лица земли. После ученого остаются научные труды, после писателя и художника — книги и картины, рабочий строит здания, корабли, самолеты. И только военный думает, как одним ударом больше разрушить городов, убить людей. Чем выше военный по должности и званию, тем больше на его счету жертв и разрушений.

Саша не мог скрыть веселья после проникновенного монолога мамы.

— Мама, после твоих слов напрашивается вывод, — заговорил он, — по-Высоцкому: «Им бы понедельники взять и отменить!» Армия — зло, ее — расформировать!

— Я это и хотела сказать. Во всех странах, во всех государствах одновременно избавиться от пушек, танков, самолетов, кораблей, атомных бомб. Это ж сколько бы средств освободилось на добрые дела! Сколько молодых, здоровых людей занялись бы мирным полезным делом! Земля бы превратилась в цветущий сад краше небесного рая! Наверное, что-то я не понимаю, если в мире делается все наоборот.