Мальчик, птица и гробовщик

Альберто повертел дерево в руках, покрутил его и потрогал. Когда его старые пальцы наконец замерли, он видел перед собой уже не ручку гроба, а то, что могло бы получиться взамен, если немного ее переделать.

В половине седьмого утра Альберто разбудил громкий вопль.

– Смотри, Фиа! – воскликнул Тито в комнате напротив. – Это же лодка. Настоящая деревянная лодка. Она мала для меня, но в самый раз для тебя.

Альберто услышал звук шагов по коридору. Спустя мгновение в дверь его спальни робко постучали.

– Альберто, – прошептал Тито, – можно войти?

– Конечно. – Гробовщик сел в кровати при виде Тито и Фиа, ворвавшихся в его комнату.

– Смотри, – сказал Тито, подбегая к гробовщику. – Смотри, что я нашел в ногах своей кровати. – Он протянул небольшую деревянную лодку, пахнувшую свежей стружкой. – Это ты ее сделал? – спросил он.

Альберто сонно кивнул. Он не спал всю ночь, вырезая лодочку и закрепляя на мачте парус из куска материи.

– Это мне? – спросил Тито таким голосом, словно боялся, что у него вот-вот заберут игрушку.

– Конечно тебе.

– У меня раньше никогда не было своих игрушек. – Тито посмотрел на лодочку, потом снова поднял глаза на Альберто. – А что с ней делать?

– Да просто играй с ней.

– А куда ее класть, когда я с ней не играю?

– Да куда хочешь.

– А… а… – Тито очень хотелось задать еще один вопрос, но он колебался. – А она плавает? – спросил наконец мальчик.

– Я не знаю. Может, проверим?

Тем вечером, спустившись в мастерскую, Альберто отодвинул свой гроб и смастерил деревянный поезд с пятью вагончиками. Следующим вечером он вырезал набор миниатюрных птичек, которые вкладывались одна в другую. И через некоторое время у Тито было уже столько игрушек, что Альберто пришлось сделать огромный сундук для их хранения.

Если по вечерам гробовщик мастерил для Тито игрушки, то днем он часто проводил время с мальчиком. Они играли в шарики на кухне, в жмурки – в мастерской и в прятки – по всему дому. С их губ практически не слетало ни звука, поскольку они боялись, что сестры в соседнем доме могут что-то услышать, но, несмотря на тишину, их дни проходили весело, и впервые за тридцать лет дом на вершине Аллорского холма снова наполнился радостью и счастьем.

Обещание Альберто

Хотя Альберто не составляло никакого труда держать Тито в доме, он не мог запретить ему посещать могилу матери. Поэтому по ночам, когда единственным свидетелем их вылазок была луна, они выбирались на кладбище на вершине холма.

Тито шел на могилу своей матери, а Альберто – к своей семье. Иногда мальчик шепотом пересказывал события целых дней за одну ночь, и длилось это часами. Гробовщик не знал, о чем он говорил, и хотя ему было очень интересно, никогда не спрашивал мальчика. Эти слова предназначались только для мамы Тито.

Однажды ночью мальчик разговаривал так долго, что часы на башне ознаменовали начало нового утра. Впервые за все время Альберто был вынужден прервать его. Но прежде чем они успели уйти, на кладбище зашел кто-то еще.

– Скорее, Тито. Прячься, – прошептал Альберто. Но он мог бы и не говорить этого. Едва взглянув на приближающегося мужчину, Тито юркнул за надгробие и скрылся из виду.

Альберто смотрел на подходящего мужчину. Была ночь, и он не мог его хорошенько разглядеть. Мужчина был высоким и казался темным; он не просто шагал, а маршировал.

– Здравствуйте, – сказал Альберто, когда тот приблизился настолько, что игнорировать его дальше стало невозможно.

Незнакомец подскочил и сунул руку в карман. В лунном свете блеснула белым рукоять пистолета.

– Странное время для посещения кладбища, – сказал вооруженный мужчина.

– И тем не менее, – ответил Альберто, не в силах подавить дрожь в голосе, – мы оба здесь.

Темный незнакомец подошел ближе. Разглядев фигуру Альберто, он перестал так сильно сжимать пистолет.

– Точно подмечено. Вы смотритель?

– В некотором роде. Я гробовщик.

В глазах мужчины промелькнул интерес.

– Тогда вы, наверное, сумеете мне помочь. Я ищу кое-кого. Свою жену. Она должна быть где-то здесь. Фамилия – Бонито.

– Так вы на месте. – Альберто указал на могилу перед ними. Он уже подозревал, что этот человек и есть отец Тито – было что-то похожее в форме их лиц, но теперь гробовщик знал это наверняка.

– Да, действительно, – сказал мистер Бонито. Его глаза пробежались по надгробной плите и остановились на чем-то маленьком и белом, что торчало из травы внизу. – Что это?

– Цветок, – сказал Альберто.

Мистер Бонито поднял цветок и сломал тонкий стебель пополам. Тут же появились капельки сока, словно это была утренняя роса.

– Цветок свежий, его только положили.

– Да. – Альберто сместился влево, чтобы загородить плиту, за которой прятался Тито. – Я только что оставил его здесь.

– Ты? – мистер Бонито вскинул глаза сначала с удивлением, а потом с подозрением. – С какой бы стати тебе… – Он сделал шаг вперед. Его огромная тень нависла над старым гробовщиком. – Оставлять цветок на могиле моей жены?

– Потому что я знал ее, – сказал Альберто, сдерживая волнение.

Брови мистера Бонито поднялись.

– Ах вот как? И каким же образом ты с ней познакомился?