Малыши и математика. Домашний кружок для дошкольников

Прошедшее занятие было последним в этом году (о чём я и объявил ребятам): 14 декабря я уезжаю в командировку почти до Нового года. В следующем году у меня добавится сразу два кружка: один — с девочками, и второй — в школе, в Димином классе. В этих условиях у меня вряд ли хватит энергии продолжать дневник. К тому же по его содержанию видно, что наши занятия всё больше и больше переходят на рельсы обычного школьного кружка со стандартными темами и, следовательно, постепенно теряют свою уникальность. Так что я решил поступить вот как. Данный дневник я сегодня вести заканчиваю, и это его последняя страница.

Зато, по-видимому, следует переключиться на дневник про девочек, и особенно тщательно записать начальный этап, не отражённый в этом дневнике. Вот таковы планы.

13 декабря 1983 года.

8

В школе и дома

Наш кружок собирался ещё несколько раз, но записей об этом почти не осталось. Ниже я вскользь упоминаю о нескольких задачах, которые показались мне достаточно интересными. Однако с Димой мы продолжали заниматься — без всякого ритма и системы, часто урывками, но на небольшую тетрадочку набралось.

Во втором разделе этой главы — несколько разрозненных историй и наблюдений, касающихся первых классов в двух разных школах.

Беседы о математике, перемежающиеся грустными рассуждениями о школе

3 октября 1983 года. После первого месяца в школе. [Записано после 68-го занятия (стр. 160) — когда мы решали задачу о мальчике, которому в будущем году исполнится 13 лет.]

Мне почему-то до самого последнего времени казалось, что на Диму школа не подействует так, как она действует на других ребят (страшно применять к нему слово «отупляюще», поэтому скажем так: «негативно»). Однако в последнее время я начинаю замечать у него некоторые сбои.

Так, недавно, он у меня спросил:

— Папа, а 4 недели — это сколько дней? Нужно к 228 четыре раза прибавить по 7 или четыре раза отнять?

Я так и не смог у него добиться, откуда он взял число 228.

В другой раз мы вместе шли из школы и вычисляли, может ли один учитель вести уроки физкультуры во всей школе. Он очень плохо понимал, что и зачем надо делать, не мог сосчитать количество уроков в неделе, не знал потом, следует делить на 2 или умножать (2 урока в неделю в классе) и т. п.

Вот и сегодня он тоже был не на высоте. И не в том дело, что он соображал медленнее, чем раньше, а в том, что его поток гипотез был менее интенсивен, чем обычно, и они были менее разнообразны.

Характерен в этом отношении рассказ Гали 3. о своём сыне. В их учебнике (кажется, второго класса) есть так называемые «задачи нестандартного содержания». В течение года ни одну из этих задач Лёва решить не мог. Однако началось лето, и через две недели каникул он легко решил все задачи до единой: что-то его «отпустило».

Ноябрь 1983 года. Школа наводит ужас. [Записано в те дни, когда Дима сложил все нечётные числа сначала от 1 до 99, а потом от 1 до 999.]

Так случилось, что в день занятия кружка (17 ноября) Дима поздно вернулся из школы, а погода была очень хорошая, и я после обеда выпустил его погулять. Поэтому уроки он стал делать после кружка, и контраст между его успехами на кружке и в школе оказался особенно ярким. Дело в том, что оценки первоклассникам начинают ставить только со второй четверти, т. е. с 10 ноября. За прошедшую неделю Дима получил четыре оценки по математике. Вот они в порядке поступления: 3—, 2, 3, 2. Как раз в четверг, 17-го, Дима получил свою тетрадь домой: мы как родители двоечника должны были расписаться возле каждой оценки, чтобы показать, что мы с его успехами ознакомлены.